Души. Александр Титов

что ты такое говоришь? Ты главная удача моей жизни. Больше того. Ты и есть моя жизнь!

      Она ничего не ответила. Вытерла слёзы, отвела взгляд. Успокоилась.

      – Что с твоим носом? – хрипло спросила.

      – Коллега неудачно пошутил. Кинул пепельницу, а я не поймал.

      – Пепельницей, да? Ну-ну. А рубашка… старая коллекция. Такое теперь не носят.

      – На моей крови было много, а Вика предложила свою. Запасную в смысле.

      Аня подняла куртку, хотела повесить. И всё-таки увидела то немыслимое количество улик, которые мне стоило бы спрятать.

      – Это что, папа? – она повернулась белая, как полотно.

      – Ты не поверишь…

      – Давай на чистоту. Я в твои байки с семи лет не верю.

      – Зачем тебе знать? Просто тяжёлый день.

      – Это не просто тяжёлый день! Это следы пуль! Снимай рубашку.

      Какая она стала сразу взрослая. Прямо как мама. Та тоже со мной вечно ругалась. Уговаривала уйти в безопасное место. А мне это как мёд на душу. Чувствовал себя сразу нереально крутым героем боевика.

      Однажды случилось мне с ведьмаком зарубится. Он мечом орудовал, лучше олимпийцев по фехтованию. А мне приходилось в основном убегать и изворачиваться. С горем пополам одолел. Да только в ответ он мне располосовал двумя взмахами весь живот. Что делать я не имел ни малейшего представления. В больницу ехать боялся. Думал, не умер сразу, так значит там добьют. Даная тогда ещё не открыла мне свой талант целителя. Но она в этой истории сыграла свою роль. Сидела у меня дома, вместе с Катей. Аня уже спала и две женщины тихонько обсуждали за чаем очередной фильм. Когда я ввалился домой, едва держась на ногах, начался страшный скандал. Даная меня лечила с трудом унимая смех. Катя бегала кругами, махала руками и чуть громче обычного шепота высказывала всё, что думает о моей работе. Нормальный человек меня назвал бы мазохистом, но в тот момент я был счастлив, как никогда раньше. Хоть и перекусил от боли пару карандашей.

      Я снял рубашку. Из тех ран, над которыми сегодня ночью колдовала Даная, сочилась кровь. Прибавилось с десяток синяков. Аня сморщилась от одного только вида.

      – Я в душ. – прервал я лишние расспросы.

      – Хорошо. Приготовлю тебе пока покушать. Есть пожелания? – она старалась не смотреть ниже лица. Сосредоточилась на носе.

      – Макарон побольше.

      Шурша и чихая, душ плёл надо мной заклинания. Творил свою загадочную магию. Смывая усталость в канализацию.

      Хлопнула дверь. Обиженно, с оттяжкой. Кому-то пришлось не по нраву моё появление. Да и пожалуйста. Милости прошу на выход. А то, что пистолетом пригрозил, так и хорошо даже. Надо было и на курок нажать. Посмотрел бы тогда, как мальчишка на это отреагировал. Может поумнел бы.

      После душа намазался бальзамом, натянул спортивный костюм и сел есть. Аня заняла своё любимое место. Уткнулась в телефон. Молчала.

      – Ты на концерт хоть сходила? – спросил я, когда тарелка опустела и вместо неё возникла чашка чая.

      – Ага.

      – Понравилось?

      – Ага.

      – А потом погуляли?

      – Ага.

      – Ань,