Ранние кинотексты. Георгий Юрьевич Дарахвелидзе

сенсационное заявление, что они согласны отказаться от части гонораров (Смит, напомню, впервые в жизни должен был получить 20 миллионов долларов за роль), только бы проекту дали возможность осуществиться. Долгие кропотливые съемки, постоянный шум в прессе вокруг создаваемой картины, увеличивающаяся продолжительность (в конечном варианте «Али» идет почти три часа) и самое главное – огромная историческая значимость для США – создали вокруг фильма Манна ореол чего-то грандиозного и очень многообещающего. Биографическая драма о таком великом человеке, как Мохаммед Али, еще до премьеры вырастала в величавый эпос, гигантский кинематографический колосс. После того, как долгожданная картина вышла на экраны, стало ясно: зрителю явился вулкан… извергающий бенгальский огонь.

      Разочарование, которое постигает после просмотра «Али», трудно с чем-либо сравнить. Оно было бы куда меньше, если бы не вся шумиха вокруг картины, оказавшая ей медвежью услугу. Но обвинять в этом исключительно прессу нельзя, ведь основания для ажиотажа подавали сами создатели фильма, замахнувшиеся на невиданную высоту.

      Задача, которая стоит перед любой биографической драмой, основанной на реальных событиях и претендующей на достоверность, почти всегда одна и та же: заинтересовать зрителя. Сделать это не так просто, потому что зачастую такие фильмы понятны заранее и даже предсказуемы – зритель и так хорошо знаком с этой историей. Поэтому для таких драм либо берут какого-нибудь значимого, но не очень известного общественности человека; либо, если личность всемирно знаменита, показывают ее под особым углом, находят в истории что-то свое, особенное. «Али» не сделал ни того, ни другого, и потому вышел невыносимо скучным.

      Два с половиной часа Майкл Манн рассказывает историю человека, подробности которой известны всему миру, а уж тем более в Штатах. И делает это без утверждения какой-либо особой авторской точки зрения, без откровений и без толики оригинальности в подаче материала. Перед нами проходят десять лет из жизни Али, но наблюдать за ними совсем не интересно. В «Али» нет драматургической целостности, основного сюжетного стержня – и это его главная проблема. Весь фильм представляет собой цепочку последовательных во времени сцен из жизни величайшего боксера. Вот он впервые получает титул чемпиона мира. Вот принимает мусульманство. Вот плачет, когда узнает об убийстве Малькольма Икса. Вот отказывается воевать во Вьетнаме. В результате звенья цепи, скрепленные только фактором времени, выглядят разрозненными между собой и делают картину отстраненной от своего зрителя, которому хотелось бы сопереживать героям и их судьбам.

      В «Урагане» Нормана Джуисона (1999) это было возможно, благодаря единой нити в жизни боксера Рубина Картера. Единственный шанс прочувствовать картину Майкла Манна – обратиться к образу самого Али. Ему, как и положено, отведено главное место в фильме: на фоне боксера все остальные персонажи выглядят второстепенными. Но и здесь ждет разочарование: в течение двух с половиной