Шелковый путь «Борисфена». Ева Ромик

чересчур добры! К ней же!

      Он вспыхивал, как порох. Больше всего на свете Нине не хотелось продолжать этот разговор. Извинения приняты. Теперь нужно поскорее сменить тему.

      – А во-вторых, Сандро? Что во-вторых?

      – Я уезжаю. Мне хотелось увидеть тебя еще раз и попрощаться.

      Господи, что он делает с ней! Так легко и просто, раз за разом, разбивает ее сердце.

      – Но ведь ты вернешься?

      – Да, если ты этого хочешь.

      И прежде, чем она успела обдумать ответ, ее губы прошептали:

      – Я хочу, Сандро, очень хочу.

      Как приятно, когда мужчина выше тебя. Казалось бы, такой пустяк, а расставляет все на свои места. Ты чувствуешь себя рядом с ним маленькой и не сомневаешься в его силе. Раньше такое чувство появлялось у Нины, только когда она стояла рядом с Киселевым. И вот теперь возникло снова.

      Рука Сандро робко коснулась ее руки. Это неуверенное движение смутило Нину куда сильнее, чем вчерашний поцелуй.

      С нервным смешком она отступила назад и громко спросила:

      – Скажи, Сандро, что это была за песня, которую ты пел вчера после неаполитанской? Она мне очень понравилась!

      Какое-то мгновение он еще смотрел ей в глаза, а потом отвернулся:

      – Я пришлю вам ноты, госпожа графиня. С посвящением.

      Часть вторая

      “Господа дипломаты”

      Новости из Венеции были крайне неутешительные, а из Санкт-Петербурга и того хуже. Канцлер в буквальном смысле наступал Сергею на горло. Государыня снова интересовалась продвижением дел.

      Что же делать? Господи, что делать?!

      И тут его осенило!

      Что ж это они в Петербурге решили, будто свет сошелся клином на Апеннинском полуострове?! Где еще, кроме Италии, разводят тутового шелкопряда?

      Эта мысль показалась Милорадову спасением.

      – Данила Степанович, – обратился он к Киселеву, скажите-ка, где еще здесь поблизости, но не в Италии, разводят шелк?

      – На Корсике, на юге Франции… – начал перечислять Киселев.

      Вот оно! То, что нужно!

      – А ну-ка, поскорей, перепишите указ по-французски! И поезжайте в Марсель и на Корсику! И не забудьте указать, чтоб обращались непременно к нам!

      – Не вижу в том особого смысла, – пробурчал Киселев. – Генуя – большой порт. И корсиканцы, и французы бывают здесь по сто раз в году. Кто хотел, уж давно выучил указ напамять.

      Сергей на его бурчание не обращал внимание. Данила Степанович – милейший человек, но туповат, и со своими странностями.

      – В порты заходят моряки. Им до нашего указа дела нет. А шелководы в это время сидят в горах и ни о чем не ведают. Франция сейчас – золотое дно. Там же была революция, войны, грабежи, голод. Наверное, до сих пор осталась масса недовольных. Как раз то, что нам нужно!

      Сергей Андреевич хорошо знал, о чем говорил. Именно войны и голод заставляли колонистов переселяться на русские земли. Войны в Европе способствовали заселению Поволжья, так почему бы не использовать французскую революцию для колонизации Тавриды?

      Спустя