Тыквенная книга. Дарья Михайловна Леднева

царствами разразилась война на сотню лет, и после её окончания королевства уж больше не дружили. А от прекрасного сада осталась лишь пепельная пустошь и неизгладимая ненависть меж тремя королевствами».

      Тут буквы пускаются в пляс, кружатся в причудливом хороводе. Слова распадаются, задорно перепрыгивают друг через друга и складываются заново:

      «Чёрная птица, женщина-ворон, стремглав, проносится над полем. Пращники тридевятого царства силятся сбить её, но она уклоняется и лишь отвлекает воинов, пока её меткие боярышниковые лучники прицеливаются. И битва идёт не на жизнь, а на смерть, переполненная криками, звуками боевых горнов и свистом летящих снарядов».

      У Эллы подкашиваются ноги и предательски кружится голова. Тошнота накатывает, точь-в-точь как при катании на быстрой карусели, что не может остановиться. От резкого толчка девочка падает, и книга, чмокнув страницами, засасывает её.

      Глава 4

      Элла растерянно приподнимается, но как тут же испуганно жмётся к земле. Сердце взволнованно бьётся. Саднит ушибленный локоть. Хочется осмотреть рану, но нет – поднести к глазам руку мешает змея колючей проволоки. Стоит двинуться – царапает. Лучше уж затаиться, переждать.

      Вокруг свистит и ревёт война, изрыгая камни из пращей и огненные стрелы из тугих луков. Чуть оторвав голову от земли, Элла оглядывается. Взрывы и крики оглушают, страх сбивает с толку.

      Она – пленница колючей паутины, похожей на тюремную решётку, как раз меж двух воюющих сторон. Справа – ежи. Слева из-за баррикад стреляют лучники, над ними реет белоснежный флаг с красными, как кровь, плодами боярышника.

      Над головой Эллы раздаётся пронзительный крик. Извернувшись, заключённая в тиски видит над собой полуптицу-получеловека: женщину, чьё тело покрывают чёрные перья, с огромными орлиными крыльями. И глаза её точно изумруды в лучах багрового заката.

      Она вьётся над Эллой, легко уклоняется от камней горящей смолы, словно наперёд знает историю их полёта.

      Она кружит и кружит над Эллой, выискивая мгновение, чтобы подобраться ближе. Элла съёживается, припадает к земле. Страх парализует.

      «Уходи», – шепчет девочка.

      Хочется закрыть глаза, а, открыв, проснуться дома, в кровати, подвешенной к потолку.

      – Гарпия! – кричит кто-то под флагом боярышника. – Защищайте гарпию! Она вернулась!

      Женщина-птица набрасывается на колючую заслонку и рвёт её когтями, корябает руки о шипы, брызжет кровью и тянется к жертве.

      И когда когтистые пальцы гарпии уже близко, Элла разбивает сковавший её лёд страха и ползёт прочь, путается в проволоке и царапает шею, пока волосы окончательно не обматываются вокруг металлических стеблей. Элла замирает и, кое-как повернув голову, в ужасе смотрит на птицу. Радость мелькает в её багрово-зелёных глазах.

      – Прочь! – гарпию отбрасывает в сторону мощный удар камнем.

      Рассекая проволоку, пробивается широкоплечий воин. Он сбросил доспехи, чтобы те не сковывали движений, и теперь, защищённый