Бар «ВЕРСТА». Денис Соболев

руки и принялся за еду. Мы не стали ему мешать и ушли в подсобку.

      – Слушай, а ведь я не прав оказался – Игорь радостно улыбался. – Доктор – мировой мужик! В такую погоду семьдесят верст отмотал на снегоходе, это не шутка.

      – Надо как-то всем спать разместиться. Давай Михал Михалыча сюда, а сами в зале на диванчиках ляжем. Ванька тоже в зале.

      – А доктор?

      – Он спать не будет, ему возле Витьки дежурить до утра.

      – Блин, вот надо же – Игорь потер кончик носа. – Еще и дежурить…

      Когда мы вышли из зала, доктор курил на улице.

      – Михал Михалыч, иди в подсобку, там диван нормальный. Ложись поспи.

      – Да ну, мне и здесь нормально.

      – Михалыч, не спорь, иди.

      Дед без дальнейших споров с кряхтением поднялся и ушел в подсобку. Вошел Андрей, повесил на вешалку куртку и шапку и уселся за ближний к Витькиному диванчику стол. Мы подсели к нему, и Игорь задал вопрос:

      – А как вы решились в такую погоду так далеко ехать Да еще и в одиночку.

      Андрей посмотрел на нас долгим взглядом и задал встречный вопрос:

      – А был выбор?

      Игорь стушевался, и тогда заговорил я:

      – Знаете, мы поначалу решили, что вы просто наплевали на мальчишку и ушли домой. Мы пытались до вас дозвониться, но не смогли. Диспетчер сказала, что вы ушли. Куда и зачем не сказала.

      Доктор улыбнулся понимающе:

      – Я бы на вашем месте так же подумал. Да и привык я уже, что врачей все считают бесчувственными циниками. В этом, кстати, большая доля правды. Врач должен быть циником. Если боль каждого пациента через себя пропускать, быстро сгоришь.

      – Вы извините нас за то, что плохо подумали о вас и обо всех врачах сразу.

      – Перестаньте, вам не за что извиняться. Но представьте себе на секундочку, что после своей смены, когда я беспрерывно лечу пациентов, общаюсь с ними и их родственниками, получаю нагоняи от начальства и делаю еще миллион дел мне нужно заполнить отчеты, карточки и еще кучу бумаг. За это мне никто не платит, это время я ворую у своей семьи. А у меня такой же пацан растет и дочка маленькая. Представили? А теперь представьте, что при всем этом я обязан быть доброжелательным и внимательным. Нет-нет, я не плачусь в свободную жилетку, ни в коем случае. Я просто констатирую факт. Очень сложно при этом всем сохранить в себе человека, понимаете?

      – А если какую-то другую стезю в жизни выбрать?

      – Нет. Лечить людей – мое призвание, я это точно знаю. Мне доставляет огромное удовольствие видеть здоровых людей.

      – А этот снегоход… неужели у нас врачам сейчас такую технику выдают?

      – Нет конечно, это мой личный агрегат. И топливо в нем тоже мое личное, никто не оплачивает. Я вам больше скажу, я вот привез сюда систему – он указал рукой на стойку с капельницей – меня за это оштрафуют. Без разрешения взял, не согласовал. А с кем согласовывать, все начальство по домам сидит. Потому что такова система, иначе никак не получается.

      Мы