Страшная граница 2000. Часть 1. Петр Илюшкин

Адвокат советовал к Ильину идти. Но потом отцу сказали, что шум поднимать не надо. Хуже будет.

      Вахид похлопал меня по плечу:

      – Точно? Называют тебя мятежным?

      – Называют. И отец тот подходил. Я хотел помочь. Очень тяжелый случай. Приехали в село, вызвали парня. Прямо с порога расстреляли! Отец пытался разобраться. Но потом позвонил мне. Сказал, не надо помогать. Смысла нет. Правды нет.

      Вахид покачал головой:

      – Да, правды у вас нет! Ну ладно, потом поговорим. Стрелять тебя не будем! Мы тоже мятежные люди! Как сказал один мудрый человек – «Мы одной крови»! Будешь нашим гостем!

      В это время подбежали разгоряченные сражением боевики. Доложили, что живых пограничников не осталось. Надо уходить.

      Вахид приказал бородачам развязать меня:

      – Ваши убежали. Бросили убитых. Мы не пустили вторую группу, на помощь шла. Там – человек семьдесят. Не смогли они подойти!

      Он опять похлопал меня по плечу:

      – Ты, Петро, один остался! Наши увидели твои погоны, думали, командира части в плен взяли. Радовались. Говорили, денег много дадут, чтобы выкупить. А за тебя, мятежного корреспондента, денег не дадут! Наоборот, скажут, чтоб расстреляли! Точно!

      Он приказал что-то своим. Видимо, быстро уходить, пока вертолеты не прилетели. И повернулся ко мне:

      – Извини! Завяжем глаза! Чтоб не видел, куда мы идем. Без обид! Война есть война! Сам идти можешь? Как голова? Контузия!

      – Что это было! «Шмель»?

      – Нет. Это эРПэГэ так шарахнул! Тебе повезло. Осколками даже не задело! Осколки солдату попали. Он перед тобой лежал. Всего порезало!

      «Эх, Морозов! Спасибо за спасение!» – подумал я.

      И мы куда-то побежали, петляя по узкой тропе. Я то и дело спотыкался, пока не приспособился чувствовать дорогу наощупь.

      Через час – остановка. Послышались голоса. Мы протиснулись в узкую пещеру. Там мне развязали глаза:

      – Без обид! Пока здесь будешь! На всякий случай. Если ваши начнут бомбить, тебя выставим. Может, на наших обменяем! Сейчас еду принесут!

      Привыкнув к темноте, я огляделся. Ого! Да здесь – настоящие хоромы! Не царские, конечно. Скорее, блиндажно-фронтовые. Из досок сделан добротный топчан. Сверху – матрац, одеяло. Не замерзнем!

      Сбоку краснелась раскаленная печка – «буржуйка». Рядом – дрова. На столе, сделаном из ящиков из-под снарядов – кружки, тарелки, ложки. Керосиновая лампа освещала всю комнату.

      Ого! Даже пресса имеется, как в номере-люкс!

      Взял одну газету, прочел: «Ичкерия».

      – Свежая! – удивился я. – Август 2000 года! Любопытно! Что пишут-то? Так. Хроника. Странно, что на русском языке! Что там у них?

      «31. 07. 2000 года бойцами спецподразделения Чеченской Армии был подорван военный автомобиль «Урал». По сведениям представителя Главного Штаба ЧРИ в результате успешно проведенной спецоперации были убиты 5 российских солдат и офицеров, ранено 8.

      1. 08. 2000 г. Бойцами спецподразделения Чеченской Армии подорван милицейский автомобиль «УАЗ».

      Я развернул газету и удивился:

      – Даже аналитика есть! Заголовок