Навстречу солнечному ветру. Юлия Устинова

понравилось? На рыбалке? – спрашивает Дилан.

      Мы сидим на ступенях деревянного домика. Он называется "Чинук". Чинук – это такая рыба. Майкл обещал, что скоро возьмёт меня на океанскую рыбалку, и мы поймаем много разной рыбы.

      Солнце уже садится, и нас вот-вот разгонят по кроватям.

      – Мне так понравилось, что теперь руки болят, – признаюсь ей.

      Это правда. Даже плечи поднять трудно, на них будто кирпичи положили.

      – Да, у меня тоже. Просто у нас очень тощие руки. Смотри.

      Дилан поднимает согнутую руку и растопыривает пальцы. Я делаю то же самое, прикладываю ладонь к ее ладони. У нас и правда очень худые руки, совсем как спички. Одернув руку, я вскакиваю и роюсь в кармане штанов. Потом достаю из него свою поделку, отряхиваю с нее речной песок и отковыриваю прилипший леденец.

      – Вот, смотри, что я сделал.

      Протягиваю Дилан гладкий кусочек дерева, который таскаю уже третий день. Она вертит его в руке.

      – Рыбий хвост? – и смешно хмурит брови.

      – Это хвост доброго кита, – объясняю я. – Майкл говорил, что раньше древние люди делили китов на добрых и злых. Добрые киты спасали людей, если корабль тонул, а злые, наоборот, их топили и пожирали моряков.

      Дилан подбрасывает амулет и ловит его.

      – Откуда ты знаешь, что этот хвост именно доброго кита? – прищуривается она.

      Я фыркаю.

      – Конечно доброго! Ведь я же его сделал! Для тебя!

      – Для меня? – ее глаза становятся круглыми, как чайные блюдца.

      Я киваю.

      – Да. Пусть этот хвост тебя защищает.

      – От кого? От Джекса?! – смеется девочка.

      – Нет. От злых людей.

      Дилан смотрит на меня. Она странно улыбается. А через секунду моя щека уже горит от ее поцелуя.

      Глава 10. Дилан. Сейчас

      Калеб очень нежно и не спеша целует меня, сначала верхнюю губу, потом нижнюю. Я завожу руки ему за шею и прижимаюсь к нему. Когда его язык скользит мне в рот, я тихо постанываю и глажу его волосы на затылке.

      – Дилан, вау, – не скрывая удивления, тихо говорит Калеб. – Что это с тобой?

      Понимаю, чем это вызвано. Я не привыкла выражать свои эмоции на публике, как и демонстрировать привязанности. Обычно, в школе или другом общественном месте, мы держимся за руки и ограничиваемся целомудренными поцелуями.

      Калеб улыбается, и его глаза блестят. Он обнимает меня, водя руками по бедрам.

      – Как это что? – я делаю вид, что ничего не произошло. – Разве я не могу поцеловать своего парня?

      – Нет… Что ты… Я… У меня просто нет слов. Мне нравится, как начался этот вечер.

      Я соблазнительно улыбаюсь и снова целую Калеба, на этот раз в щеку. А, когда смотрю в сторону, там уже никого нет…

      И какого хрена я творю?

      Я не собиралась устраивать представление, но интерес Тайлера к нашей тусовке вызвал у меня желание напомнить ему то, чего он больше никогда не получит. Моя идиотская одержимость причинить ему боль никуда не делась. И это меня раздражает. Уверенность в том, что мне нет дела до Тайлера Янга, рассыпалась