.

будет!

      Толик убежал к толстому мальчику в пузырившихся шортах. А Димка подошел к Саше.

      – Мама не приходила? – спросил он с самой искренней надеждой.

      – Да ты что, рано еще.

      – А сколько время?

      – Тебе зачем? Ты же время не знаешь.

      – Ты знаешь. Скажи, когда будет два. Мама сегодня придет в два. Она отпросилась, мы поедем потом за справкой в школу.

      Саша удивилась:

      – Зачем? Тебе ведь уже шесть?

      – Не знаю… Да, шесть. Вот столько, – Димка растопырил пальцы. – Они сказали, что я очень глупый и меня нельзя со всеми в школу. Даже в нулевой класс.

      – Кто сказал? – возмутилась Саша. Димка был единственным мальчиком, с которым она дружила.

      – Ну, воспитательницы. И заведующая. Говорят – я самый глупый. Мы с мамой пойдем сегодня к специальному врачу. Сикологу. Он мне будет карточки показывать и спрашивать.

      – О чем?

      – Обо всём. Проверить, что я не глупый.

      – Ты не глупый! Хочешь, время покажу? Вот смотри, за самой тонкой стрелкой…

      Димка схватил паровозик с полки и стал катать его по полу:

      – Я глупый и не хочу.

      Саша обиделась. До самого обеда она играла с Лилей в пластилин, который им в садике давали очень редко и только за столом, чтобы не измазали мебель. Но Саша нашла за шкафом несколько брусочков, все красные. Они с Лилей намазывали пластилин на листы книжки и так раскрашивали черно-белые картинки. Их никто не заметил. Обычно они после завтрака все вместе лепили что-нибудь, рисовали или делали открытки. Но утренний побег так взбудоражил воспитательницу, что заниматься она не хотела.

      На обед дали рассольник, минтай, пюре и какао. Самое ужасное, что только можно придумать. Саша ненавидела рассольник и никогда его не ела. Обычно она оставалась за столом до последнего, иногда даже сидела в сончас, делая вид, что медленно ест суп – воспитательницы заставляли доедать, и Саша притворялась. Но сегодня ей сразу дали второе и разрешили не пить какао, в котором сверху плавала пленка. После обеда всех положили спать. Димка сказал, что в два часа за ним придет мама и поэтому он может не ложиться.

      – Поговори мне еще! – огрызнулась Евгения Владиславовна и погрозила Димке пальцем.

      Они улеглись. Воспитательница читала им сказку «Зимовье зверей», но всё время отвлекалась.

      – Это у кого там руки под одеялом? Как тебя зовут? Ваня? Руки на одеяло! Мальчики – руки на одеяло, чтобы я видела! Они у вас все такие? – сказала она Фае, которая в это время зашла в группу со стопкой белья. – Впервые вижу, чтобы полгруппы дергали себе это самое.

      Фая усмехнулась и показала на Максима Киселёва: тот как-то странно лег лицом вниз, подсунул под себя подушку и стал на ней подскакивать. Так жених тети Иры делал по утрам, но он занимался во дворе и подушку под писю не клал. Саша вспомнила, что утром Максим Киселёв точно так же давил большую тряпичную куклу, одну из тех двух, что сшила им прежняя воспитательница.

      Евгения Владиславовна окликнула его:

      – Ты где такое видел?

      Максим остановился,