Блуждающий меж звезд. Николай Игоревич Епифанов

в колени, а когда дыхание пришло в норму, он выпрямился, посмотрел назад и мечтательно произнес: «Сэйди».

      Между ними была целая пропасть, измеряемая годами: ему едва стукнуло двенадцать, а ей уже давно шел девятнадцатый год. Если бы они встретились лет на десять позже, то разница не играла бы никакого значения, но сейчас в глазах девушки Дэвид был всего лишь ребенком, и он все прекрасно понимал.

      Они то и дело пересекались в доме учителя музыки и иногда, на радость Дэвида, даже перекидывались несколькими фразами. Это были совершенно бессмысленные «Как дела?», «Давно учишься играть?», «Тебе нравится, как преподает Профессор Стоун?», но даже этого было достаточно, чтобы Дэвид чувствовал себя счастливым.

      Вот и сейчас, едва Сэйди зашла в комнату, он поспешил сказать: «Привет! Как ты?»

      – Привет! – дружелюбно ответила девушка, увидев знакомое лицо. – Хорошо. А ты?

      – Лучше всех. У меня уже получается гораздо лучше. Правда, Профессор?

      – Лучше, – согласился старик, – но есть к чему стремиться. И, между прочим, Сэйди тоже большая умница: она тебе ни в чем не уступает.

      – Да? А можно мне остаться послушать?

      – Об этом спрашивай Сэйди, а не меня.

      – Можно, – поправляя прядь волос, ответила она, – я не стесняюсь.

      – Спасибо!

      – Только сядь на диван и сиди тихо. Договорились? – попросил Профессор.

      – Конечно. Я буду нем, как рыба.

      Мальчик тут же сменил свою дислокацию и удобно устроился на краю дивана так, чтобы оказаться ближе к Сэйди.

      Девушка действительно очень хорошо играла. Ее изящные пальцы скользили по клавишам, едва их касаясь, но пианино послушно отзывалось на отдаваемые ему приказы. Дэвид не мог оторваться от нее: музыка и образ девушки стали для него единым целым. Ему всей душой хотелось, чтобы эти волшебные мгновения не заканчивались. Поскольку внимание Сэйди было полностью направлено на пианино, она не могла заметить, как Дэвид на нее смотрит, а вот Профессор отметил влюбленный взгляд мальчика и едва заметно ухмыльнулся. Нет, Эдвард Стоун, а Сэйди в отличие от него даже ухом не повела.

      В своих мечтах Дэвид не раз видел себя рядом с ней: ему хотелось держать ее за руку, смотреть в бесконечно голубые глаза, но это были лишь мечты, пусть и светлые, но одни из тех, что никогда не осуществятся. Дэвид взялся за ручку двери, но, задумавшись, завис в пространстве.

      – И тогда ты ушел, – раздался голос Профессора. – Дальнейшие события остались для дома неизвестными, и мы не можем их увидеть.

      – Да, я ушел, – басовитым голосом с легкой хрипотцой подтвердил мистер Розен. – Срезав через парк, я отправился прямиком домой. Всю дорогу не мог перестать думать о Сэйди. Мне было очень жаль, что она меня не замечает.

      – Первая любовь в большинстве случаев не имеет счастливого конца.

      Дэвид снова стал взрослым: вернулись морщины, тяжесть в теле, которую он прежде не замечал, а также былой ход мыслей, который отличался от детства негативной окраской, но, к сожалению, был более правильным и реальным.

      – Добравшись