Девчонка с изнанки. Леди Клайар. Наталия Шитова

не смотри на меня так, – попросила я, наконец. – Если совсем невмоготу, иди вот, с ребёнком на улицу выйди, а то ему не заснуть никак. Мне тяжело с этой люлькой, он и без неё весит уже как годовалый.

      Шокер подумал и, к моему удивлению, послушался. Одел малыша, накинул на себя куртку, подхватил люльку и ушёл в больничный сквер.

      Только Шокер ушёл, как в коридор высунулся измученный Мишка.

      – Девочка, четыре девятьсот, пятьдесят шесть сантиметров, – произнёс он скороговоркой.

      – Как Валя?

      – Нормально. Отдохнёт немного – мы вас позовём, – заверил Мишка и скрылся.

      Шокер вернулся через полчаса, поставил люльку со спящим Тимом на скамью и сбросил куртку.

      – Поздравляю, дедуля, – сказала я. – Внучка у тебя, богатырского сложения.

      Шокер закусил губы, зажмурился, а потом широко и счастливо улыбнулся.

      – А Валея?..

      – Она в порядке. Все живы, здоровы и отдыхают. Когда можно будет их навестить, нам скажут. Всё хорошо, успокойся. Всё позади.

      Шокер сел, почти свалился на скамью, бессильно свесил голову, закрыл лицо руками.

      – Да всё в порядке, не реви.

      Он не шевелился.

      Я присела рядом, обняла его, потрепала по голове:

      – Успокойся, Шокер. Мы, бабы, знаешь, какие живучие? Нас палкой не убьёшь. Мы только от предательства дохнем, а от боли – никогда.

      Он вскинул голову, посмотрел на меня виновато и тревожно.

      В коридор снова выглянул Мишка:

      – Пойдёмте, Валя хочет вас видеть.

      Пока Валея обнималась с отцом и успокаивала его, мы с Мишкой разглядывали шикарную девицу, лежащую посреди палаты в прозрачном овальном салатнике на матрасике с утятами. Малышка в розовой шапочке и крошечном подгузнике спала, раскинув ручки и крепко зажмурившись.

      Шокер тоже присоединился к нам, уставился, не дыша, сквозь пластиковую стенку кювезы.

      – Как назовёшь? – спросил он у дочки.

      – Фрейя, – улыбнулась Валя. – Так хотел Скай.

      – Здорово! – выдохнул Шокер. – Очень красивое имя. Но здесь нет такого имени… То есть в Швеции-то, я думаю, иностранцам любые имена запишут, а для Питера такая экзотика, пожалуй, лишняя.

      – Я знаю, – кивнула Валея. – В Питере она у нас Фросей будет.

      Я опустила голову пониже, чтобы мой беззвучный смех никого не обидел. Мишка ткнул меня локтем в бок и сурово нахмурился.

      – Фрося… – повторил Шокер. – Замечательно! Мне нравится… Думаю, Скай очень бы вами обеими гордился.

      Валея закивала, и её серебристые глаза засветились от счастья.

      – Папа, а правда ведь, Миша у нас теперь настоящий гатриец!

      Шокер покосился на усталого Мишку, присевшего рядом с кювезой.

      – Правда, Валюша, – ответил он. – Самый настоящий гатриец. Будь моя воля, я бы ему дал гатрийское гражданство, не задумываясь.

      – Премного благодарен, лорд Клайар, – буркнул Мишка.

      – Пап, а когда нас отпустят?

      – Если всё будет