Девчонка с изнанки. Леди Клайар. Наталия Шитова

замена.

      – Хорошо, я пошлю Мареку письмо по служебному каналу, сегодня же. Завтра он его получит.

      – А вот Валее придётся сказать, что это не впервые, и всё ерунда. Придумаем что-нибудь, а?

      – Конечно, придумаем.

      Он кивнул и закрыл глаза.

      Про Шокера сейчас ни в коем случае нельзя было сказать, что у него беспомощный вид. Нет, на вид он был спокоен, даже сосредоточен. Но мне было так его жаль, и так досадно, что я совершенно ничем не могла ему помочь.

      Из детской донёсся призывный вопль Тима.

      – Проснулся, – объявил Шокер и нервно поёжился. – Пожалуйста, Кира… Попробуй как-то…

      – Конечно, я его принесу.

      – Но, может быть, сначала… А если он опять меня испугается?

      Не слушая нервного лепета Шокера, я просто отправилась в детскую, забрала Тимоху из кровати и принесла в нашу спальню.

      Тимоха с интересом уставился на Шокера и, протянув к нему руку, громко выкрикнул что-то.

      – Папа не может тебя взять, – пояснила я. – Он заболел и отдыхает. Но если ты хочешь, можешь сам к нему забраться, – я опустила Тима на кровать.

      Малыш шустро пополз к отцу и набросился на него с радостным воплем, собираясь, как обычно, играть и возиться. Шокер осторожно обнял его, ощупал, прижал к себе и радостно улыбнулся.

      Глава 6

      Шокер надел очки, покрутил головой по сторонам, злобно сжал губы, сорвал очки и отшвырнул их от себя.

      – Что такое? – уточнила я, чувствуя, как в моём голосе вылезает ответное раздражение.

      – Не вижу почти ничего!

      – В новых очках?! – расстроилась я.

      – Нет, это старые.

      – Шокер, тьфу на тебя!.. Не надо надевать очки, которые тебе, увы, не подходят, а потом злиться!

      – Думал, а вдруг ремиссия ещё продолжается, – вздохнул он. – Не повезло…

      Он вынул из нагрудного кармана футляр.

      – Да, печально, – пробормотал он, повернувшись ко мне уже с новыми очками на носу.

      Даже со стороны было заметно, насколько толще стали стёкла. И глаза Шокера стали казаться огромными.

      Шокер ходил в офис уже неделю, но каждое утро он упорно проверял, не улучшилось ли зрение, хотя бы ещё немного. Но нет. Врач гатрийской неотложки оказался прав: зрение вернулось, но прежние очки не подошли категорически.

      Пару дней после приступа Шокер передвигался по дому наощупь, опрокидывал стаканы и разбрасывал еду вокруг тарелки. Потом он начал различать свет и силуэты предметов, и, наконец, смог видеть так, чтобы не чувствовать себя инвалидом. Но сравнение старых очков с новыми до сих пор бесило его.

      – Вы готовы? – спросил Шокер, закончив свой утренний ритуал с очками.

      – Мы давно уже готовы, – сказала я с упрёком. – Ребёнок вспотеет, пока ты копаешься.

      Я стояла с Тимохой на руках и ждала, пока Шокер соберётся.

      – Извини, я исправлюсь, – усмехнулся Шокер и забрал у меня сына. – Пойдём.

      Мы вышли из дома, и пока я закрывала дверь, Шокер усадил Тимоху в стоящую у крыльца коляску.

      – Проводите