По ту сторону жизни. Андрей Ильин

их не видел?

      – Давно, как на войну ушёл. Вначале на войну, потом без пересадки – сюда. Может уж и умер кто. А может, все.

      – Нет, живо-здорово семейство твое.

      – Откуда знаешь? – вскинулся зэк. – Простите, гражданин начальник…

      – Справки навел через участкового. Дети в школу ходят, жена в поле трудится, трудодни зарабатывает. Отец болеет, но бог даст, выздоровеет. Брат твой с войны без ноги вернулся, но весь при медалях, теперь в МТС мастером работает. Женился год назад, жена на сносях.

      Жадно смотрит зэк на следователя, сейчас дырку ему во лбу просверлит. Не знает верить или нет – туфту ему гонят или правду говорят. Но хочется, очень хочется, чтобы правду! А если так, если живы и здоровы все, и даже не сосланы… Слеза у зэка наворачивается, так что тот зубами скрипит, чтобы не разрыдаться.

      – Чего хочешь от меня, начальник?

      – Узнать про тебя, что сам рассказать захочешь. Воевал где?

      – Второй Украинский.

      – А я на Белорусском. Соседи значит.

      Смотрит Семён – не верит! Не воевали «краснопёрые», в тылу подъедались, на пайках эмгэбэшных усиленных, жирком обрастая, да еще из зэковского котла прихватывали. О фронте – только по газеткам, да кинохронике…

      – Чего смотришь? Не веришь? Думаешь я в тылу отсиживался?

      Качнул головой зэк.

      – А ты сюда глянь…

      Встал следак, за полу пиджака ухватился, вверх рванул. И рубаху следом. А там, по животу и боку до груди шрамы. Сплошняком. Таких ран у энкавэдэшников не бывает, их если только «пером» поцарапают и табуреткой голову раскроят. А тут…

      – Осколочное? Миномёт?

      – Он, родимый. Немецкий, полста миллиметров. Взводному голову посекло, а меня сюда приложило.

      Значит, на самом передке следак осколки свои схлопотал, потому как до штабов такие мины не долетают. Они – для пехоты, которая в первой линии окопов.

      – Ладно, садись. Чего прошлое вспоминать. Я тоже, как ты, на зоне чалился. Да теперь выскочил. Курить будешь? – Протянул пачку папирос. – Можешь в заначку взять.

      Сгреб зэк штук десять папирос. Дают – бери, а бьют… А коли бьют, всё равно не убежишь.

      – Ну что, поговорим по душам?

      – Давай поговорим.

      – На фронте в разведке служил?

      – Было дело. Вначале в батальонной, потом в полковой. До того взводным лямку тянул, потом ротным.

      – За «передок» ходил?

      – Было дело. Одиннадцать раз. Потом тяжёлое ранение, трибунал – погоны, ордена долой и – здравствуй, солнечный Магадан.

      – Чего так?

      – С офицером сцепился сразу после госпиталя. Крыса тыловая.

      – Знакомое дело. Десять лет по пятьдесят восьмой?

      – Как с куста.

      – Каким оружием владеешь?

      – Что? – не понял зэк.

      – Я говорю, каким оружием владеешь?

      – Любым, которое на фронте. Нашим, трофейным – автоматы, пулемёты, миномёты… Надо будет – в танк сяду или из гаубицы пальну. Ну, еще, конечно, ножи, сапёрная лопатка и вот это… – показал костистый кулак, в который полбуханки хлеба можно упрятать.

      – Ну-ка иди