Ватсьяянана, или Юность автора Кама-сутры. Константин Владиславович Рыжов

от злополучного дома, размышляя о пагубной силе мирских соблазнов. Погружённый в эти мысли, он не очень усердно занимался сбором милостыни, но всё же сумел с грехом пополам заполнить до половины свою чашу. Когда он вернулся домой, брахман усадил Ватсьяяну рядом с собой и, прежде всего, поведал о правилах выполнения сандхьи. Вслед затем, прикрыв глаза, Харидатта громко произнёс священный слог «Ом» и принялся нараспев читать веды. Ватсьяяна должен был повторять за ним стих за стихом, формулу за формулой до тех пор, пока не затверживал наизусть весь гимн.

      Так начались для сына Самудрадатты учебные будни. Вскоре юноша вполне освоился в Уджаяни, перенял манеры местных жителей и совершенно избавился от своих провинциальных ухваток. Держался он теперь уверенно, на вопросы отвечал спокойно, не краснел и не смущался, как прежде.

      Весна между тем быстро вступала в свои права. Деревья ашоки от самого корня покрылись множеством тёмно-красных цветов. Киншуки стояли в алом цвету, словно охваченные пожаром. Причёски женщин украсили пышные цветы навамаллики. Бродя по городу в поисках милостыни, Ватсьяяна постоянно ощущал какое-то странное стеснение в груди и не мог понять: то ли красавиц на улице стало больше, то ли женские прелести неизвестно почему начали оказывать на него такое волнующее воздействие. Перед его мысленным взором нередко возникал пленительный образ Рупавати, а в ушах звучали страстные возгласы Рупаники. Быть может, от этого слова священных гимнов с трудом укладывались в голове, и он постоянно получал строгие выговоры от учителя. Но как можно думать об учебе, когда весь сад окутан нежным ароматом цветов кумуда, а над головой так сладко поют птицы? Поистине, для этого надо было обладать духовным могуществом Шивы–аскета!

      С каждым днём солнце всё больше накаляло воздух. В полдень было уже по-настоящему жарко. Всё говорило о скором наступлении лета, и в доме Харидатты стали готовиться к его приходу. Ещё в день приезда, гуляя по саду, Ватсьяяна обнаружил в одном из его укромных уголков большой бассейн, усыпанный прошлогодними листьями и лепестками увядших цветов. С приходом знойных дней служанки вымели весь мусор, тщательно отмыли мраморные плитки и натянули над водой полотняный полог. Возвратившись однажды вечером домой, Ватсьяяна увидел, что среди деревьев появилась просторная купальня. С тех пор он частенько бродил поблизости, прислушиваясь к громкому смеху плескавшихся в воде служанок. Как-то раз после завтрака, когда юный брахмачарин, сидя на корточках в саду, чистил ивовой палочкой зубы, мимо него с кувшином на плече прошла хозяйская дочь.

      – Какие мысли занимают тебя, красавчик? – лукаво поинтересовалась она. – Право, порой мне кажется, что ты готов прожечь своими взглядами огромную дыру в стенах этой купальни.

      – Нет большого греха в том, что я созерцаю белёное полотно, – возразил он. – А думаю я вот о чём: почему прекрасная Чандрика не ходила купаться ни вчера, ни позавчера, ни третьего дня?

      – Оттого, – отвечала она, –