О явлениях и существованиях (сборник). Даниил Хармс

и очень рад за тебя. Ты, может быть, не догадываешься, почему я так рад за тебя, но я тебе сразу скажу, что рад я за тебя потому, потому что ты женился, и именно на том, на ком и хотел жениться. А это, знаешь, очень хорошо жениться именно на том, на ком хочешь жениться, потому что тогда именно и добиваешься того, чего хотел. Вот именно поэтому я так рад за тебя. А также рад и тому, что ты написал мне письмо. Я еще издали решил, что письмо от тебя, а как взял в руки, так подумал: а вдруг не от тебя? А потом думаю: да нет, конечно от тебя. Сам распечатываю письмо и в то же время думаю: от тебя или не от тебя? От тебя или не от тебя? Ну а как распечатал, то и вижу, что от тебя. Я очень обрадовался и решил тоже написать тебе письмо. О многом надо сказать, но буквально нет времени. Что успел, написал тебе в этом письме, а остальное потом напишу, а то сейчас совсем нет времени. Хорошо, по крайней мере, что ты написал мне письмо. Теперь я знаю, что ты уже давно женился. Я и из прежних писем знал, что ты женился, а теперь опять вижу: совершенно верно, ты женился. И я очень рад, что ты женился и написал мне письмо. Я сразу, как увидел твое письмо, так и решил, что ты опять женился. Ну, думаю, это хорошо, что ты опять женился и написал мне об этом письмо. Напиши мне теперь, кто твоя новая жена и как это все вышло. Передай привет твоей новой жене.

      Даниил Хармс

      25 сентября и октября 1933 года

      12

      Скасска

      Жил-был один человек, звали его Семенов. Пошел однажды Семенов гулять и потерял носовой платок. Семенов начал искать носовой платок и потерял шапку. Начал шапку искать и потерял куртку. Начал куртку искать и потерял сапоги.

      – Ну, – сказал Семенов, – этак все растеряешь. Пойду лучше домой.

      Пошел Семенов домой и заблудился.

      – Нет, – сказал Семенов, – лучше я сяду и посижу.

      Сел Семенов на камушек и заснул.

      <1933>

      13

      Тут все начали говорить по-своему.

      Хвилищевский подошел к дереву и поцарапал кору. Из коры выбежал муравей и упал на землю. Хвилищевский нагнулся, но муравья не было видно.

      В это время Факиров ходил взад и вперед. Лицо Факирова было строго, даже грозно. Факиров старался ходить по прямым, а когда доходил до дома, то делал сразу резкий поворот.

      Хвилищевский все еще стоял у дерева и смотрел на кору сквозь пенснэ своими близорукими глазами. Шея Хвилищевского была тонкая и морщинистая.

___

      Тут все начали говорить о числах.

      Хвилищевский уверял, что ему известно, что такое число, что если его написать по-китайски сверху вниз, то оно будет похоже на булочника.

      – Ерунда, – сказал Факиров, – почему на булочника?

      – А вы испробуйте и тогда сами убедитесь, – сказал Хвилищевский, проглотив слюну, отчего его воротничок подпрыгнул, а галстук съехал на сторону.

      – Ну, какое же число? – спросил Факиров, доставая карандаш.

      – Позвольте, это число я держу в тайне, – сказал Хвилищевский.

      Неизвестно, чем бы это все кончилось, но тут вошел Уемов и принес много новостей.

      Факиров сидел в своем синем бархатном жилете