О явлениях и существованиях (сборник). Даниил Хармс

ночными голосами:

      Ах как это интересно

      Был приятель молодой,

      А подрос когда приятель

      Стал ходить он с бородой.

      – Вы обладаете очень недурными голосами, разрешите поблагодарить вас, – сказал Андрей Семенович и протянул милиционерам пустой рукав, потому что руки не было.

      – Мы можем и на научные темы поговорить, – сказали милиционеры хором.

      Андрей Семенович махнул пустышкой.

      – Земля имеет семь океянов, – начали милиционеры. – Научные физики изучали солнечные пятна и привели к заключению, что на планетах нет водорода, и там неумест<н>о какое-либо сожительство.

      В нашей атмосфере имеется такая точка, которая всякий центр зашибет.

      Английский кремарторий Альберт Эйнштейн изобрел такую махинацию, через которую всякая штука относительна.

      – О, любезные милиционеры! – взмолился Андрей Семенович. – Бежимте скорее, а не то мой приятель окончательно убьет профессора Тартарелина.

      Одного милиционера звали Володя, а другого Сережа. Володя схватил Сережу за руку, а Сережа схватил Андрея Семеновича за рукав, и они все втроем побежали.

      – Глядите, три институтки бегут! – кричали им вслед извозчики. Один даже хватил Сережу кнутом по заднице.

      – Постой! На обратном пути ты мне штраф заплотишь! – крикнул Сережа, не выпуская из рук Андрея Семеновича.

      Добежав до дома профессора, все трое сказали:

      – Тпррр! – и остановились.

      – По лестнице, в третий этаж! – скомандовал Андрей Семенович.

      – Hoch![2] – крикнули милиционеры и кинулись по лестнице.

      Моментально высадив плечом дверь, они ворвались в кабинет профессора Тартарелина.

      Профессор Тартарелин сидел на полу, а жена профессора стояла перед ним на коленях и пришивала профессору ухо розовой шелковой ниточкой. Профессор держал в руках ножницы и вырезал платье на животе своей жены. Когда показался голый женин живот, профессор потер его ладонью и посмотрел в него, как в зеркало.

      – Куда шьешь? Разве не видишь, что одно ухо выше другого получилось? – сказал сердито профессор.

      Жена отпорола ухо и стала пришивать его заново.

      Голый женский живот, как видно, развеселил профессора. Усы его ощетинились, а глазки заулыбались.

      – Катенька, – сказал профессор, – брось пришивать ухо где-то сбоку, пришей мне его лучше к щеке.

      Катенька, жена профессора Тартарелина, терпеливо отпорола ухо во второй раз и принялась пришивать его к щеке профессора.

      – Ой, как щекотно! Ха-ха-ха! Как щекотно! – смеялся профессор, но вдруг, увидя стоящих на пороге милиционеров, замолчал и сделался серьезным.

      Милиционер Сережа – Где здесь пострадавший?

      Милиционер Володя – Кому здесь откусили ухо?

      Профессор (поднимаясь на ноги) – Господа! Я – человек, изучающий науку вот уже, слава Богу, 56 лет, ни в какие другие дела не вмешиваюсь. Если вы думаете, что мне откусили ухо, то вы жестоко ошибаетесь. Как видите, у меня оба уха целы. Одно, правда, на щеке, но такова

2

Вверх (нем.). – Прим. сост.