Баблия. Книга о бабле и Боге. Александр Староверов

он, завистливый и тупой. С ним если по-честному – разнесет он все на хер. А потом нажрется водяры и заснет с чувством выполненного долга. А наутро проснется и с похмелюги будет тихий такой, смирный, виноватый, так что драть его можно будет во все щели еще лет пятьдесят, пока очередные наивные дурачки вроде вас опять по-честному не захотят. Поэтому воровал, ворую и буду воровать, и другие пускай воруют; не убивают – уже спасибо. А народу – крошечки, постепенно, чтобы заворот кишок не случился. Сначала кредиты на телик, потом ипотеку, чтобы рыпнуться в сторону не мог, а потом и деньжат можно подкинуть немного, лет через двадцать. А потом и свободы, чуток.

      – Вы прослушали четвертый сон Веры Павловны, ой, простите, пятый сон Владимира Владимировича из цикла «Сны о чем-то большем», – попытался обратить все в шутку Федя.

      Почему-то смешно не было. Даже никто не улыбнулся.

      – Сем, – тихо спросил Алик, – а на Марс ты полетел?

      – Какой, на хрен, Марс, я завтра в Куршавель лечу с певичкой, с этой… как ее… сисястая такая…

      – Но ведь Куршавель не Марс, а певичка – не инопланетянка.

      Сема помрачнел, налил полный стакан виски, выпил его в два глотка, оплыл, сдулся и прошептал почти:

      – Не инопланетянка… куда ей…

      – Сем, вот ты мне тут сказочку страшную рассказал, про народ наш; может, и правда это. А давай я тебе свою расскажу.

      – Давай.

      – В одной далекой холодной стране жили-были люди. Нормальные такие, тихие, спокойные, даже добрые люди. Охотились, рыбу ловили, выращивали там что-то – в общем, жили не тужили. Но на их беду, место, где они жили, было очень удобно расположено в плане логистики. Буквально на перекрестке всех путей. И шли через это место караваны богатые с товаром всяким. Сначала добрые люди даже обрадовались, кормить начали караванщиков, услуги всякие оказывать, разбогатели слегка и зажили еще лучше. А потом с севера пришли злые бандосы, отморозки конченые, поделили дорогу на участки и сказали: «Теперь это наша поляна, и за проезд надо платить». Ну, ты помнишь, у нас так в девяностые Минку от Бреста до Москвы поделили. У бандосов старший был Рюрик Балтийский, и бригадиров с десяток, и пехота. Все как полагается. Сначала стригли караванщиков, а потом, как водится, и на добрых людей переключились. Люди сначала повозмущались, но они же добрые. А бандосы им быстро объяснили, что возмущаться – не по понятиям. Зато по понятиям порядку больше. Согласились люди. И стали бригадиры называть себя князьями, а старший – князем всех князей, великим князем то есть. Понты отросли, сам понимаешь. Так и образовалось государство русское. Людей стали стричь нещадно, тяжело им стало. А где тогда было легко? Средние века все-таки, лихие Средние века. И все бы ничего, но потом с юга черные поперли, ну звери прям, похлеще северных оказались. Ты ведь понимаешь, Сем, сам с чуреками воевал. Только эти монголами назывались. Ну и разборки, конечно. По результатам огребли северные от южных по полной программе. И тут самое страшное случилось. Ты же знаешь чуреков, ленивые они до ужаса, работать не хотят, им бы глотки только резать. Сказали они