Дом Аида. Рик Риордан

мои последователи начали пользоваться дурной славой.

      – Ясно, – Хейзел старалась не смотреть на зверька. Его кишечные проблемы ее совершенно не интересовали.

      – В общем, – продолжила Геката, – я превратила ее в хорька. Хорек из нее получился многим лучше человека.

      Хейзел сглотнула и опустила взгляд на черного пса, с любовью тыкающегося носом в руку богини.

      – А ваш лабрадор?..

      – О, это Гекуба, в прошлом царица Трои, – ответила Геката таким тоном, будто это и так было очевидно.

      Собака заворчала.

      – Твоя правда, Гекуба, – сказала богиня, – у нас нет времени на представления. Суть в том, Хейзел Левеск, что, хотя твоя мать и утверждала, будто она не верит в волшебство, на самом деле она обладала магической силой. В конце концов, ей пришлось это признать. И когда она искала заклинание призыва бога Плутона, я ей помогла.

      – Вы?..

      – Именно, – Геката вновь обошла вокруг Хейзел. – Я разглядела в твоей матери потенциал. И вижу еще больший в тебе.

      У Хейзел закружилась голова. Ей вспомнилось признание матери незадолго до ее смерти, как она призвала Плутона, как тот полюбил ее и как из-за ее жадности ее дочь Хейзел родилась проклятой. Девочка могла призывать из земли драгоценности и золото, но любой, кто подбирал их, был обречен на муки и смерть.

      А теперь, по словам этой богини, выходило, что все это случилось из-за нее.

      – Магия не принесла маме ничего, кроме страданий. Всю свою жизнь я…

      – Если бы не я, твоей жизни вообще бы не было, – равнодушно заметила Геката. – У меня нет времени на твой гнев. И у тебя тоже. Без моей помощи ты умрешь.

      Черная собака зарычала. Хорек щелкнул зубами и пустил газы.

      Легкие Хейзел словно заполнило раскаленным песком.

      – О какой помощи идет речь? – спросила она.

      Геката подняла бледные руки. Туман закружил в трех проемах, откуда она пришла – в северном, восточном и западном. Замелькали черно-белые образы, будто ленты старого немого кино, которое иногда показывали в кинотеатрах в детстве Хейзел.

      В западном проходе римские и греческие полубоги в полном обмундировании сражались друг с другом под высокой сосной на склоне холма. Травы почти не было видно из-за тел раненых и убитых. Хейзел увидела себя, скачущую верхом на Арионе сквозь ряды сошедшихся врукопашную воинов и что-то кричащую в попытке остановить насилие.

      Под аркой, ведущей на восток, Хейзел разглядела падающий где-то посреди Апеннин «Арго-II». Снасти были охвачены пламенем. Валун влетел прямо в квартердек. Еще один прошил корпус. Словно протухшую тыкву, корабль разорвало на куски, а двигатель взорвался.

      Но образы в северном проеме оказались еще хуже. Хейзел увидела Лео без сознания – а может, мертвого, – падающего в облаках. Увидела плетущегося в одиночестве по темному туннелю Фрэнка, крепко сжимающего одну руку другой, вся его футболка пропиталась кровью. И Хейзел увидела себя посреди огромной пещеры, подобно люминесцентным нитям паутины, пронизанной узкими лучами