Семьи. Андрей Васильевич Меркулов

сковороду моющим средством.

      Полина хмыкнула полной горечи и презрения усмешкой и покачала головой.

      – А после боулинг-клуба?

      – Сразу домой поехал, – сказал Завязин, искоса посмотрев на жену.

      – Вы до двух часов в боулинг играли?

      – Да.

      – И что, совсем не пили?

      – Почему? Пили.

      – Но ты же трезвый.

      – А я, по-твоему, вдрабадан пьяный должен быть?

      – И кто еще был?

      – Я, Денис, Юра и Ринат, – перечислил Завязин заметно осмелевшим голосом. Все эти вопросы укрепили его – они свидетельствовали о готовности супруги поверить его словам.

      – И что, если я сейчас позвоню Юре, то он скажет мне, что вы все это время играли в боулинг в клубе?

      – Да, – уверенно произнес Завязин. На подсознательном уровне он чувствовал, что Полина всем своим существом жаждет успокоения, ждет, чтобы он убедил ее, развеял все сомнения, и, отвечая, для пущего эффекта даже повернулся и посмотрел ей в лицо.

      – И вы до двух часов играли в боулинг?

      – Да, – уже предчувствуя примирение с супругой, как-то радостно, чуть не улыбаясь, сказал Завязин.

      Он смотрел на жену в волнительном предвкушении, но лицо ее не смягчалось, как обычно после подобных расспросов. Глаза Полины по-прежнему были переполнены подозрением и болью, которые рождало в ней как никогда ясное сознание невыносимой действительности.

      – Я позвоню Юре, – вдруг сказала она, решительным шагом направляясь в комнату.

      – Звони, – по виду ничуть не смутившись намерению жены, проговорил ей вслед Завязин.

      Он находился в полной уверенности, что это одна из многих пустых угроз супруги, но в этот раз Полина была полна решимости. Ее не останавливало уже ни то, что она обратится к Юрию с глупыми и нелепыми, как ей казалось, вопросами, ни то, что делать это она будет в полтретьего ночи. Все ее существо пребывало в таком отчаянии, что она уже не могла успокоиться одними только заверениями мужа.

      – Юра, здравствуй, – раздался из комнаты кроткий и смущенный голос Полины. – Я разбудила тебя, наверное?.. Извини, пожалуйста… Слушай, ты не знаешь, где Глеб? Он до сих пор еще домой не вернулся… А вы когда разошлись?.. Раньше?.. Ты не знаешь, куда он пошел?.. Ясно. Спасибо.

      Голоса Полины больше не было слышно. Прекратив натирать сковороду, Завязин замер всем телом и затаил дыхание, пытаясь сквозь шум воды понять, что делает супруга, но из комнаты не доносилось ни единого звука. Оставив посуду, он вышел в коридор: Полина с телефоном в руках сидела на диване, опустив голову. Осторожным движением Завязин переступил через порог комнаты и, сделав два шага, остановился возле стола.

      – Он сказал, что я в гараж поехал?.. Завтра снег обещают, а на машине летние шины. Ты же знаешь, что меня на объекте в А-ске с самого утра будут ждать. Нужно было обязательно резину поменять…

      Завязин начал неуверенно, но, почувствовав по ходу, что все получается очень даже складно, вновь