Три вещи, которые нужно знать о ракетах. Дневник девушки книготорговца. Джессика Фокс

от участников одного проекта к зачинателям следующего, из поколения в поколение?

      Казалось бы, внутри одной американской научной организации должен существовать некий общий, понятный всем язык – скажем, язык астрономии или математики, но в действительности все обстояло совсем иначе. В НАСА говорили на множестве языков, и это сильно усложняло мою работу. К примеру, лексикон инженеров совсем не похож на тот, которым пользуются руководители проектов, астробиологи смотрят на мир иначе, нежели астрогеологи, а руководству между тем требовалось объединить их всех в один огромный симфонический оркестр ради осуществления общей великой миссии. Думаю, мои старания были небезуспешны, потому что, несмотря на все огромное разнообразие специальностей, профессиональных жаргонов и точек зрения, в какофонии историй мне удалось расслышать общий лейтмотив: свойственную всем и каждому тягу к знаниям и жажду научных исследований. Вместе они порождали нечто похожее на пламя в ракетном сопле, на реактивный двигатель, толкающий вперед каждого отдельного сотрудника НАСА.

      Когда я была маленькой, меня до глубины души тронула книга под названием «Говорит Черный Лось» – история о жизни шамана по прозвищу Черный Лось и о том, как видения прозорливцев могут повлиять на жизнь общества. Шагая по коридорам НАСА, я часто вспоминала это произведение. «Кажется, я уже говорил, а если нет, ты сам, наверное, понял – тот, на которого снизошло видение, не сможет использовать его силу до тех пор, пока не воспроизведет это видение на Земле, показав его людям»[4]. Эти слова все еще находили во мне отклик – и не важно, шла ли речь о кинематографе или о космических миссиях.

      По-настоящему глубокие видения, я полагаю, берут начало в безднах нашего подсознания и представляют собой сложное переплетение знаний, метафор и ощущений. Затем, оказавшись вытянутыми на свет божий, видения превращаются в объект критики, и вот уже множество голосов, словно адвокаты в зале суда, отстаивают разные и по-своему справедливые точки зрения, не давая нам потерять рассудок. В отсутствие ритуалов сон с неуловимой легкостью сливается с реальностью, словно упавшая на ладонь снежинка незаметно тает, прежде чем представится возможность раскрыть заключенную в ней загадку. Едва переступив порог НАСА, я сразу почувствовала себя здесь как дома, хотя бы потому, что знала: в том, что касается всякого рода загадок, здесь работают близкие мне по духу люди. Мне часто доводилось слышать из уст своих коллег: «Я пока не знаю» или «У нас пока нет ответов на все вопросы». При этом в их глазах загорался огонек любопытства и азарта. Им был по душе неустанный призыв Вселенной к дальнейшим поискам, осознание того, что чем больше тайн нам открывается, тем больше новых вопросов встает перед нами. В НАСА видения и мечты воспринимались как неотъемлемая составляющая современной жизни.

      Через дверной проем моей каморки был виден плакат НАСА с изображением шаттла и подписью, напечатанной крупным

4

Перевод А. В. Ващенко и А. А. Знаменского.