Обольщение красотой. Шерри Томас

губам, вторгаясь языком в рот и прижимаясь к ней всем телом.

      Она задрожала. Неужели она чувствует его через все то, что на ней надето? Он был тверд, раскален и почти безумен. Затем она сделала нечто, что влило в его жилы новый огонь: помогла ему снять с себя корсет, их пальцы работали вместе, расстегивая крючки.

      Корсет символизировал врата замка. Когда он снят, все остальное формальности. Кристиан вытащил шпильки из волос и избавил ее от остатков одежды. Он старался касаться ее как можно меньше, не доверяя своей обычно железной выдержке.

      Оставшись обнаженной, она спросила:

      – Я по-прежнему могу уйти?

      – Да, – ответил он, опуская ее на постель. – В любой момент.

      – Что вы будете делать, если я сейчас уйду?

      – Злиться.

      Он поцеловал ее в подбородок, затем в шею. Она была восхитительна везде. И все еще так напряжена, что ее пальцы цеплялись за простыню, словно иначе она упала бы с постели – что было вполне реально, поскольку «Родезию» бросало из стороны в сторону. Впрочем, он сомневался, что она замечала качку. Она боялась не Бога, а мужчину.

      – Почему вы не хотите увидеть мое лицо? – промолвила она.

      – Разве я сказал, что не хочу? – Он накрыл ладонью ее грудь и слегка погладил. – Но если вы не хотите, чтобы я видел его, я научусь узнавать вас по вашей коже. – Он потер ее уже напрягшийся сосок большим и указательным пальцами, заставив ее резко выдохнуть. – По вашему голосу, – сказал он, втянув ее сосок в рот. – И по вашему вкусу.

      Она застонала и выгнулась под ним. Кристиан всегда был щедрым любовником. Только справедливо заплатить даме за удовлетворение. Но баронессе он хотел доставить столько наслаждения, чтобы она купалась в нем. Он хотел, чтобы она забыла обо всех своих тревогах и страхах.

      Венеция никогда не чувствовала себя такой встревоженной и испуганной.

      То, что именно Лексингтон даст ей такое наслаждение, пугало. Но ей было не к кому обратиться, чтобы выразить свои чувства, кроме него. В следующий раз, когда он поцеловал ее, она схватила его за плечи и поцеловала в ответ, потому что не знала, что еще сделать.

      Его отклик был яростным. Сбросив одежду, он скользнул руками под ее ягодицы и полностью вошел в нее.

      Венеция резко втянула в грудь воздух. Конечно, она была замужем. Конечно, Тони был опытным любовником. Но разве она когда-либо испытывала такие острые ощущения, жаркие и ослепительные, как удар молнии?

      – Я все еще… могу уйти? – услышала она собственный голос.

      Он вышел из нее и снова вошел.

      – Да. – Он продолжал неспешно двигаться, доставляя ей бесконечное наслаждение. – В любой момент.

      Венеция прерывисто выдохнула.

      – Что вы будете делать, если я уйду?

      Лексингтон помедлил, вонзившись в нее.

      – Рыдать.

      Она не могла не улыбнуться – слегка.

      Он схватил ее за волосы и поцеловал.

      – Но вы никуда не уйдете.

      Он делал с ней ужасные и восхитительные вещи. Раздувая пламя желания,