Шуршание философа, бегающего по своей оси. Юна Летц

вы проволочный мастер? – спросила девушка.

      – Немного, – сказал человек. – Вам нужна проволока?

      – Нет, мы пришли… – начал мужчина. – Нам Феофан сказал, что вы можете сделать то, что мы не застали уже… Хотелось бы их увидеть.

      – Присаживайтесь, – сказал сдержанно человек и указал рукой на циновки, что лежали около стены рядом с моточными горшками, из которых тянулись проволочные фигуры.

      Девушка говорила:

      – Меня зовут Вида, а это мой муж Яннис, и у нас есть старая машина, она очень старая, и внутри, в салоне, там было что-то такое…

      – Вы принесли?

      – У нас с собой, да.

      Яннис помешкал немного с мешком: руки немели, помешкал, но всё же раскрыл их – руки, мешок, и вынул из полотнища кожаное сиденье, изрядно подержанное.

      – Этого хватит?

      – Смотря кого вы хотите.

      Мужчина огляделся по сторонам, не упустив из внимания окно – вдруг кто наблюдает, но окно было завешено полностью, и даже с крыши не попасть – низкая и вся сплошным потолком ехала. Кажется, можно было говорить. И человек развеялся так сразу, погладил кожу на сиденье, глянул на девушку, кивнули друг другу – и прошептал:

      – «Корову». Мы хотим «корову».

      Человек-мастер выдохнул воздух, как будто зол был, но он был не зол и не рычащее, он просто смеялся. Он так смеялся: нитки дрожали, цветы в горшках как от ветра туда-сюда растительной проволокой ходили – так он смеялся.

      – Вы действительно хотите «корову»? Это странный выбор, обычно хотят собак или бобров. Или тушканчика.

      – Но мы корову хотим. Мы думаем, оно было особенное такое, – утвердила девушка.

      – «Корова» было красивым животным, – сказал мастер серьезным голосом. – Оно было большим, ростом с дом, так что, вы понимаете, я смогу только уменьшенную копию…

      – Это нам подходит.

      – Значит, говорите, корову.

      – Её самую.

      – Ну, что ж. Закройте мешок и спрячьте под полку, я займусь этим, когда не будет опасности. Приходите через пару недель, принесите ещё одно такое – в качестве платы. И будьте осторожны по дороге: ночами патрули дежурят ближе к рассвету, не попадитесь там.

      – Мы всё поняли, мастер.

      Человек кивнул, опустил лицо, опустил взгляд и продолжил тянуть свою проволоку через одно из мизерных отверстий на деревянной пластине с точными указателями величин как нот, и это была немая музыка.

      …Парочка вышла на улицу, разбивая световой ковёр на мистические фигуры, которым не было названия. Спрятали пустой мешок под одеждой, запахнулись в тени, чтобы казаться серее. Мужчина смущенно искрился, и оба были в особом состоянии нервов, настолько особом, что даже вспомнили в один момент вместе о старом подарке: это было слово, тайное слово, которое им подарил один из знакомых – тот самый Феофан. «Взбудоражены» – сейчас оно подходило как никогда.

      – А что ты думаешь, мастер их видел? – поинтересовалась она тихо-тихо, пока они выбирались из окрестностей.

      – Почему бы