Дурманящий ветер-афганец. Александр Тамоников

его.

      Подполковник внимательно взглянул на подчиненного:

      – Ты эти мрачные мысли брось, все мы обречены когда-то уйти в землю. Нам надо продолжать жить, а не ныть, как бабам!

      – Да я ничего, просто Селдымурадова жаль. Надежен он был и исполнителен. Любил деньги? А кто их не любит? Сейчас без них ты никто, червь навозный, раб обстоятельств, перед которыми вынужден гнуться, чтобы выжить! Несправедливо все это…

      Беляев прервал начальника заставы:

      – Достаточно рассуждений, майор! Принеси деньги да займись делом. Отправкой трупа родственникам, оформлением всех положенных в этих случаях документов и тем, о чем я уже говорил тебе. Завтра я пришлю тебе нового помощника, на этот раз офицера, старшего лейтенанта, тогда, предугадывая твой вопрос, и к жене съездишь!

      Майор спросил:

      – А сюда, на заставу, перевезти ее нельзя?

      Подполковник ответил:

      – Надо ли? В Ургабе она в полной безопасности и в обществе женщин. Как к ней относятся в доме Мансура, ты знаешь. А здесь? Однообразие. Опасное однообразие, грозящее в любой момент обернуться жесточайшим боем. Кто даст гарантию, что какие-нибудь не подконтрольные никому отморозки не решат силой прорвать границу? И тогда схватка! Бой! Ты офицер, ты к нему готов, а супруга? Тебе ее не жалко?

      Соколов упрямо проговорил:

      – Вы – мужчина, и я – мужчина! Вам никогда в голову не приходило, что я могу ревновать свою Надежду? И когда вижу ее веселой, жизнерадостной, у меня портится настроение. Отчего? Не от этой ли самой ревности? А здесь она была бы рядом, как и полагается жене офицера. Бой? Пусть бой! Смерть? Значит, смерть, но одна на двоих!

      Беляев ухмыльнулся:

      – А ты, оказывается, эгоист, Соколов. Хочешь жить по принципу – все мое со мной и за мной, даже в могилу! Может, так и надо? Ладно, я подумаю над твоей просьбой. Пока же работай в прежнем режиме. Прибудет заместитель, езжай в Ургаб, к своей ненаглядной, сутки в твоем распоряжении!

      – Есть, товарищ подполковник!

      – Ну, вот и договорились. Неси деньги.

      Майор вынес из своей комнаты такой же, как и в предыдущий раз, пакет, но уже с яблоками.

      Подполковник, приняв фрукты, попрощался:

      – Я в Сары, если что, вызывай! К тебе последнее время особенно вечером почему-то стало трудно пробиться по связи. Надо связистов за хобот дернуть, пусть разберутся в своих делах. Пока, майор, и до встречи!

      – До встречи, товарищ подполковник!

      Беляев прошел к «УАЗу», его сопровождение заняло свои места в командирской машине и открытом «ГАЗ-66». Машины начальника отряда развернулись и короткой колонной, поднимая за собой пыль, пошли к развилке, оттуда на Сары.

      Майор же вызвал к себе одного из подчиненных ему прапорщиков, спросил:

      – Джалиль, ты земляк покойного Абдуламона?

      – Так точно!

      – Возьми с собой трех солдат-таджиков, оденьте Селдымурадова в парадную форму, так, чтобы скрыть следы вскрытия, и о нем, предупреждаю, никому из родственников ни слова,