Дурманящий ветер-афганец. Александр Тамоников

пачку долларов в карман, сказав:

      – Мне пора! Или у вас есть еще что мне сказать?

      – Нет, Улугбек, иди работай!

      Врач, неся солидный чемодан, набитый всяческим медицинским инструментом, прошел в сушилку, куда на стол для чистки оружия уже был перенесен труп Селдымурадова, поставлены емкости с водой, ведра и тазики. Улугбек закрылся в своеобразном морге и, закурив первую сигарету, начал работу.

      Все два часа, пока в сушилке над трупом колдовал врач, Беляев не общался с Соколовым. Начальник отряда принял активное участие в досмотре машин, инструктируя пограничников, показывая, как и что надо делать, на личном примере.

      Наконец патологоанатом вышел из казармы, вытирая руки полотенцем. Беляев тут же направился к нему, спросил:

      – Ну, что, Улугбек?

      – Не знаю, к сожалению ли для вас, подполковник, или нет, но труп, как у нас говорят, чист! Я имею в виду то, что ваш бывший подчиненный абсолютно точно умер своей смертью, безвременной, но естественной. Никаких признаков насилия я не обнаружил, в том числе и остатков отравляющих веществ, которые за столь короткий срок от смерти до вскрытия не могли быть выведены из организма или раствориться в нем! По крайней мере, с такой отравой я еще не встречался! А опыт работы с ядами у меня богатый. У прапорщика внезапно остановилось сердце. Такое бывает довольно часто. И непредсказуемо, внезапно. Вот таково мое заключение, уважаемый Сергей Андреевич. Письменно оформить вскрытие?

      Подполковник скривился:

      – А кому оно нужно? Спасибо за работу, не смею больше тебя, Улугбек, задерживать. Только прошу, не афишируй причину своего вызова на заставу, яхши?

      – Что я, враг себе, ваши люди не проболтались бы!

      – Это уже моя проблема.

      Врач уехал, Беляев закурил.

      Прапорщик умер естественной смертью! И это теперь факт неоспоримый. Никто к его гибели не имеет никакого отношения, в том числе и майор Соколов. Что ж, это уже лучше!

      Подполковник прошел к майору, стоявшему все время беседы начальника с врачом у шлагбаума, предложил:

      – Виталий, отойдем?

      – Как скажете.

      Соколов последовал за Беляевым.

      Они устроились в тенистой курилке, начальник отряда спросил:

      – Деньги приготовил?

      – Так точно! Теперь, думаю, долю Абдуламона надо его семье отдать?

      Подполковник спросил:

      – Какой семье? Первой, второй? Или поделишь бешеные для них деньги поровну? И как объяснишь столь щедрую выплату в дополнение к нищему по сравнению с твоими деньгами официальному пособию федерального правительства России по случаю потери кормильца на военной службе? Да тут же слух об этом разнесется по всей округе и ртов всем не закрыть! Ты этого хочешь?

      – Нет, но…

      – Никаких «но». Весь гонорар оставишь у себя. Деньги нужны живым, мертвым они ни к чему!

      Майор спросил, меняя тему, изобразив до этого на лице удовлетворение решением Беляева:

      – Как колонна «КамАЗов»? Прошла маршрут?

      – Все о’кей! Грузовики с товаром дошли туда,