Успех или борода. Пенни Рид

и отпустил, шагнул к моей машине, так и стоявшей открытой, и вынул ключ из зажигания.

      – Сумки?

      – Вещи.

      – Целая тонна, – фыркнула я. – Но не волнуйтесь, я от этого лечусь.

      И засмеялась своей шутке.

      Симпомпончик Джетро выпрямился и вопросительно приподнял брови, глядя на меня:

      – Простите?

      Видя, что он не уловил – или не расслышал – юмора в моей попытке пошутить, я перестала смеяться и откашлялась.

      Когда я нервничаю, смущаюсь или грущу, то начинаю хохмить. Это моя особенность, реакция организма. Кто-то даже назовет это навязчивой привычкой. Я словно пытаюсь сказать: «Эй, вот вам пища для ума, сосредоточьтесь на ней, а не на мокрых пятнах у меня под мышками и не на том, как раздуваются мои ноздри!»

      Только теперь я поняла, что рейнджер Джетро пробуждает во мне непонятный трепет, что казалось необъяснимым и странным. Раньше я не сомневалась, что мой последний бойфренд станет пожизненной прививкой против чар красавцев.

      Этого еще не хватало…

      Я обвинила в этом недавнюю кардионагрузку.

      Удастся шутка или нет, целиком зависит от выбора момента. В своей карьере я очень рано научилась не повторять шуток, хотя и грустила по неуслышанным и неразделенным хохмам: для меня это сродни комедийному эквиваленту разбрасывания жемчуга перед некоторыми животными.

      Черт бы их побрал, животных.

      – Извините. Вещи в багажнике, – я показала большим пальцем за плечо и заправила волосы за уши, решив пореже раскрывать рот.

      Взгляд Джетро задержался на моем лице, оставаясь теплым и даже восхищенным. Мы долго глядели друг на друга. А потом снова долго глядели. Я ждала.

      Зачирикала какая-то птица.

      Ветер зашелестел в кронах.

      А Джетро все смотрел.

      По выражению его глаз, мечтательному и игривому, я даже подумала, уж не супер ли поклонник мне попался. А может, Джетро еще никогда не встречал знаменитостей? Как бы там ни было, ему надлежало пошевеливаться, потому что мне требовалось в туалет. Я не желала пúсать за большим деревом с краю усыпанного гравием «кармана», потому что уже пúсала за ним больше часа назад, когда в первый раз наткнулась на этот просвет.

      Я уже хотела снова пошутить, но Джетро моргнул, и чары рассеялись. Он коротко кивнул, нагнулся к рулю и открыл багажник. Я повернулась и пошла доставать сумки.

      Но Джетро меня опередил: он сунулся в багажник, не успела я толком приподнять крышку, и схватил мои чемодан и сумку.

      – Позвольте мне, – сказал он, просияв в мой адрес очередной широкой ухмылкой.

      – Зачем это, я в состоянии поднять свой багаж…

      – А у нас услуги по спасению в полном объеме, мисс. – Выпрямившись, рейнджер Джетро поставил мой огромный, фунтов восемьдесят весом, чемодан на гравий, а дорожную сумку забросил на плечо. Вместо того чтобы катить чемодан, он поднял его за ручку и понес к пикапу.

      Я нахмурилась, глядя вслед его удаляющейся фигуре:

      – Рейнджер, там колесики есть!

      – Так пусть и дальше будут. На гравии их оторвет в момент, – хмыкнул он.

      Я приподняла