Больше чем просто дом (сборник). Френсис Скотт Фицджеральд

гостинице мы наймем автомобиль, – сказал Бреворт.

      Поужинав, они отправились в путь. Поездка по ухабам неподвижной Венгерской равнины, да еще в потемках, оказалась не из приятных. В первый раз Олив пробудилась от тревожной дремоты, когда Бреворт с водителем меняли колесо; потом – когда машина затормозила у мутной речки, за которой светились редкие огни какого-то городка. В машину заглянули двое солдат в незнакомой форме; за мостом начиналась узкая извилистая главная дорога, которая вела к единственной гостинице Штурмдорпа; лишь с первыми петухами Олив и Бреворт свалились на убогие койки.

      Наутро к Олив пришла внезапная уверенность, что они близки к цели, но вместе с тем вернулось давнее чувство беспомощности перед лицом своеволия кузины; на нее нахлынуло долгое прошлое, где царила Эмили, и приезд в эти края уже стал казаться почти наглостью. Однако при виде решимости Бреворта она тут же опомнилась и вместе с мужем смело спустилась в холл, где они разыскали одного из хозяев, который говорил почти как американец – до войны он жил в Чикаго.

      – Здесь уже не Венгрия, – объяснил он. – Вы пересекли границу Чешско-Ганзейского княжества. Государство у нас маленькое, всего два города – наш и столица. Американцам виза не нужна.

      «Потому-то, наверное, их сюда и занесло», – подумала Олив.

      – Очевидно, вы располагаете сведениями об иностранцах? – спросил Бреворт. – Мы разыскиваем одну американку…

      И он описал Эмили, ни словом не упомянув ее возможного спутника; хозяин почему-то изменился в лице.

      – Ваши паспорта, – потребовал он, а потом: – Вам зачем?

      – Эта дама – ее двоюродная сестра.

      Хозяин на миг замялся.

      – Думаю, я, вероятно, суметь найти ее для вас, – сказал он.

      По его зову явился привратник; ему были даны торопливые указания на непонятном наречии. А потом:

      – Идите за ним… этот вас отвести…

      Грязными закоулками они добрались до ветхого строения на окраине городка. У входа топтался человек с охотничьим ружьем, который при их появлении приосанился и резко заговорил с провожатым, но после обмена репликами позволил им войти; они поднялись по лестнице и постучались в какую-то дверь. Из-за дверного косяка высунулась голова; провожатый вновь заговорил; их впустили.

      Они оказались в большой неопрятной комнате захудалого пансиона, какую можно найти в любом уголке западного мира: выцветшие обои, рваная обивка, бесформенная кровать и – невзирая на пустоту – ощущение захламленности призрачной мебелью прошлого десятилетия, обозначенной кругами пыли и проплешинами. В центре комнаты стоял толстый коротышка с обвисшими веками, любопытным носом и слащавым, капризным ртом; он пристально оглядел вошедших, когда те только переступили порог, а затем с брезгливым «пфуй!» досадливо отвернулся. Тут же находились еще какие-то люди, но Бреворт и Олив не видели никого, кроме Эмили, которая, прикрыв глаза, полулежала на кушетке.

      С их приходом глаза ее распахнулись в легком изумлении; она шевельнулась, будто надумала