Больше чем просто дом (сборник). Френсис Скотт Фицджеральд

тебе вот что. Последние четыре месяца он практически не появлялся на работе – с того самого дня, когда ты уехала в Калифорнию. Дядя его покрывал; а эта командировка в Лондон и вовсе была фикцией. Энтузиазм Дика очень быстро иссяк.

      Она пригвоздила его пристальным взглядом:

      – Зато он бросил пить, скажешь, нет? Он ведь не пил?

      Фил замялся.

      – Это верно. Он держал свое слово – цеплялся за него из последних сил.

      – В том-то и дело, – сказала она. – Он сдержал слово и заплатил за это жизнью.

      Фил неловко выжидал.

      – У него слово не расходилось с делом, и сердце не выдержало, – задыхаясь, продолжала она. – Как бывает жестока жизнь… Почему она так жестока – никому не дает спуска! Он был таким стойким… держал свое обещание до самого конца.

      Что Фил оттолкнул ногой газету – это было только к лучшему: в статье сквозили намеки на буйный кутеж Дика в баре: так прошел один из множества известных Филу развеселых вечеров последнего времени. Фил вздохнул с облегчением, потому что эта слабость угрожала счастью девушки, которую он любил; но вместе с тем его не покидало острое чувство жалости, хотя он и понимал, что этот красавец просто маскировал свою неприспособленность к жизни то одной эскападой, то другой; однако же благоразумие подсказало Филу, что не стоит лишать Джулию иллюзии, будто она вытащила человека из грязи.

      Год спустя, перед их свадьбой, возник один неловкий момент, когда она сказала:

      – Ты ведь будешь считаться с теми чувствами, которые у меня были и остаются к Дику, правда, Фил? И не только из-за его внешности. Я в него поверила и в некотором смысле оказалась права. Он сломался, но не согнулся, он был пропащим, но не злонамеренным. Я поняла это сердцем, как только его увидела.

      Фил поморщился, но ничего не сказал. Возможно, там были дела посерьезнее. Лучше уж не трогать то, что осталось в глубине ее сердца и в морской пучине.

      Ледяной прием[19]

      I

      Кое-где в затененных местах еще таились пролежни снега, густо испещренного угольными оспинками, однако мужчины, вынимавшие из окон наружные рамы, уже работали без пиджаков, а на открытых участках почва быстро подсыхала и твердела.

      На городских улицах одежда яркой весенней расцветки пришла на смену угрюмым шубам, хотя изредка еще встречались старики в зимних шапках мышиного цвета с клапанами на ушах. В этот день Форрест Уинслоу разом избавился от воспоминаний о тягостно-долгой зиме – как иные выкидывают из головы мысли о невзгодах, болезнях и войнах – и с легким сердцем приготовился встретить летний сезон, припоминая по прошлым годам все связанные с ним удовольствия: гольф, плавание, катание на яхте и т. п.

      Восемь лет Форрест провел на Восточном побережье, где учился в школе, а затем в колледже; теперь он вернулся, чтобы работать в компании своего отца в одном из самых крупных городов Миннесоты. Он был красив, популярен среди сверстников и, пожалуй, чересчур избалован для выходца из консервативной

19

Рассказ опубликован в журнале «The Saturday Evening Post» в декабре 1931 г.