Больше чем просто дом (сборник). Френсис Скотт Фицджеральд

Джордж продолжил: – Он всегда стремился верховодить, но такого еще не бывало. Сегодня он твердит, что у него острый панкреатит, но убедительных доводов привести не может.

      – А он знает, что мы с вами сходимся во мнениях?

      – Сдается мне, он уже никому не доверяет. – Джордж опять замялся. – Все скорбит об отце: говорит, будь он жив, все было бы в порядке.

      – Хорошо бы прислать к нему стороннего специалиста, – произнес Нортон. И тут его осенило: – А впрочем… – Он снял телефонную трубку и сказал диспетчеру: – Будьте добры, узнайте, где сейчас мисс Синглтон, анестезиолог доктора Дэрфи. Если она свободна, пусть зайдет ко мне.

      В восемь вечера, когда в палату зашла Тэя, Билл устало приоткрыл веки.

      – А, это ты, – прошептал он.

      Она присела на краешек кровати, положив ладонь ему на запястье:

      – Привет, Билл.

      – Привет.

      Вдруг он резко повернулся и обеими руками схватил ее за локоть. Свободной рукой она пригладила ему волосы.

      – Ты скверно себя вел, – сказала она.

      – Что ж поделаешь.

      С полчаса она молча сидела рядом, а потом переменила позу, просунула руку ему под голову и, склонившись, поцеловала в лоб. Билл выговорил:

      – Рядом с тобой я впервые за четыре дня отдыхаю.

      Через некоторое время она сказала:

      – Три месяца назад доктор Дэрфи оперировал кишечную непроходимость, причем блестяще.

      – Какое это имеет отношение ко мне? – взвился Билл. – При кишечной непроходимости желудок поворачивается вокруг своей оси. Шоутц спятил! Хочет поставить липовый диагноз, чтобы только отличиться.

      – Профессор Нортон разделяет его мнение. Не упрямься, Билл. Я буду рядом с тобой, как сейчас.

      Ее тихий голос действовал не хуже успокоительного; Билл уже не мог противиться; по щекам скатились две крупные слезы.

      – Я совершенно беспомощен, – выдавил он. – Откуда мне знать, что Джордж Шоутц не взял этот диагноз с потолка?

      – Что за ребячество, – мягко упрекнула она. – Если согласишься, ты выиграешь куда больше, чем доктор Шоутц от своей счастливой догадки.

      Он порывисто прильнул к ней:

      – А ты потом станешь моей девушкой?

      Она рассмеялась:

      – Эгоист! Вымогатель! Тебе-то самому какой интерес мучиться от заворота кишок?

      Билл помолчал.

      – Вчера я оформил завещание, – признался он. – Поделил все имущество между моей престарелой тетушкой и тобой.

      Тэя приблизила к нему лицо:

      – У меня сейчас потекут слезы, хотя дело не настолько серьезно.

      – Ладно, уговорила. – Его бледное, измученное лицо сделалось спокойным. – Тогда чем скорей, тем лучше.

      Через час Билла уже поднимали на каталке в операционную. Как только вопрос был решен, нервозность отступила; ему вспомнилось, как тогда, в июле, руки доктора Дэрфи внушили ему уверенность; ему вспомнилось, кто будет следить за его состоянием, стоя у изголовья. Засыпая, Билл успел приревновать Тэю, которая оставалась бодрствовать рядом с доктором