Полубрат. Ларс Соби Кристенсен

Никогда. Понял? – Педер попробовал улыбнуться: – Да все я понял, Барнум, отпусти меня. – Я не спешил отпускать его. Но потом пришлось. Педер стоял, притиснувшись к стене, потрясенный и озабоченный. Ярость отлегла от моего сердца, оставив лишь стыд, страх и смущение. – Я не выношу, когда мне напоминают о нем, – сказал я тихо. – Прости, я не подумал, – прошептал Педер. – Все в порядке. Забыли. Извини. – Я вытащил платок и попробовал промокнуть саке на его брюках. Педер не шевелился. – Может, начнем потихоньку двигаться в сторону встречи? – сказал он. – С кем? – Педер вздохнул: – Два датчанина и англичанин. – Это анекдот? Два датчанина и англичанин…. – У них офисы в Лондоне и Копенгагене. Они были порядком задействованы в «Шофере мисс Дейзи». Я тебе вчера все это рассказывал. – Ботинки ему я тоже залил. Я стоял на коленях и старательно полировал их. Педер брыкался. – Уймись! – шипел он. Я встал: – А что им надо? – Что им надо? А ты как думаешь? Поговорить с тобой, вот что! Они без ума от «Викинга». – Спасибо, Педер. И теперь нам надлежит охмурять их вдвоем? – Теперь нам надо идти, Барнум.

      Мы пошли. Народу стало поменьше. Норвежский стенд, как водится, расположился на самых задворках, в углу, ибо поскольку мы продолжаем оставаться во власти несравненных «Тягот рыбацкой жизни», этого краеугольного камня всей нордической меланхолии, то наше место на обочине Европы и фестивалей. Добраться до Норвегии – целое путешествие. Педер посмотрел на меня пристальнее некуда: – Ты гремишь, как ходячий мини-бар. – С ним почти покончено, – сказал я, открыл виски и выпил. Педер взял меня за локоть: – Барнум, эта встреча нужна нам. Мы в ней заинтересованы. – Нам? Эта «Мисс Дейзи» не фильм, а говно. – Говно? Ты же знаешь, сколько премий она настригла. Это ушлые ребята, Барнум. Покруче нас. – А чего ж тогда они ждали три часа? – Я ж тебе сказал. Они без ума от «Викинга».

      Они сидели за столом в отдельном закутке бара. Тридцать с небольшим, костюмы по индзаказу, темные очки в нагрудных карманах, забранные в хвост волосы, кольца в ушах, пуза бочонками и прорези глаз. Герои нашего времени. Победители. Я уже не любил их. Педер выдохнул и затянул галстук: – Барнум, ты адекватный, трезвый и вежливый, да? – И гениальный. – Я хлопнул Педера по спине. Она оказалась мокрой. Мы вошли в бар. Педер взмахнул руками: – Вот наконец наш пропащий долгожданный друг! Он забрел в зверинец. Не заметил разницы. – Они встали. Включили улыбки. Педер уже перешел на плоские шуточки, а еще и трех не было. Один из датчан, Турбен, наклонился к пепельнице, в которой угасали две сигареты. – Барнум – это ваш псевдоним или подлинное имя? – спросил он. – Это имя, но я использую его как псевдоним. – Все посмеялись, и Педер попробовал поднять тост, но датчанин не сдавался: – То есть имя, а не фамилия? – И так, и так. Смотря по обстоятельствам. – Турбен улыбнулся: – Барнум был известным американским мошенником, верно? There’s a sucker born every minute. – Ошибаетесь, это слова банкира. Дэвида Ханнума. А Барнум говорил Let’s get