Лондон prêt-à-porte. Олег Селиверстов

это она – окутанная сиянием сотен, а может, и тысяч звездочек-пайеток на фиалковом небе Флоренции. Струящаяся, почти прозрачная ткань подчеркивала женственные формы. Голубые волосы ниспадали на обнаженные плечи. Пышная грудь ожила под тонким шелком: две тончайшие бретели, казалось, вот-вот порвутся. Сверкнули браслеты, и руки красавицы взметнулись вверх. Она медленно повернулась вокруг себя, грациозно изгибаясь всем телом. В глубоком вырезе платья розовела едва заметная линия, там, где кожу спины стягивал бюстгальтер. Господи, где эта противная девчонка так научилась двигать бедрами, – плавно, призывно, бесстыже… И зачем она так смотрит на меня?

      Я выпил виски одним глотком.

      Происходящее напоминало замедленный фильм. Реальность исчезла, взорвалась от электрического хрипа гитары, растворилась в бездне зеркал. Пространство исказилось.

      That whisky drinkin’ women

      Is makin’ a poor man out of me

      Босая Симона, надвигаясь, извивается в танце. Она все ближе и ближе.

      «Станцуй для меня, Саломея!» – орет Макс.

      «Станцуй для нас!» – гогочет Николя.

      «Я не стану танцевать для тебя, Ирод…»

      «Я отдам тебе все, что захочешь. Половину царства и моих белых павлинов»

      «Дай мне голову Иоканаана! – хохочет Симона. – Но только без шляпы!»

      «Станцуй для него обнаженной!» – кричит Макс.

      That whisky drinkin’ women…

      Симона поворачивается к зеркалу. Она уже не здесь, она там – в зазеркалье. Тонкая бретелька медленно сползает с плеча, затем – вторая. Глаза прикрыты, изогнутые ресницы – крылья стрекоз – чуть подрагивают…

      That whisky drinkin’ women…

      Соски грудей крупные, словно вылепленные из нежной терракоты. Я хочу разглядеть их поближе, но царевна громко смеется. Ей вторит Макс. Свет резко гаснет, будто сработала задвижка фотокамеры. Шоу закончено.

      Реальность вернулась.

      Несколько ошалевший, я наполнил бокал. Нечасто увидишь такое. И правда, безумный мир моды!

      С минуту бутик был погружен во тьму, затем снова зажглись лампы люстры. Раскрасневшаяся Симона плюхнулась на канапе рядом с креслом. Фиалковое платье разметалось огромным цветком.

      – Ну ты даешь, Мальвина, – довольный Николя хлопнул в ладоши. – Шампанского?

      – Лучше виски, – Симона бросила на меня вызывающий взгляд. Она прерывисто дышала.

      – Прошу вас, царевна, – я подвинул к ней бокал.

      – Может, повторим на бис? – предложил Николя, смеясь. – Ты слишком быстро оделась, я не успел сфотографировать твои сиськи.

      – Пошел ты…

      Симона залпом опрокинула виски.

      – Обожаю тебя, сестрица! Как ты аппетитно двигала попой… Туда-сюда, туда-сюда, – наряженный в пурпурное платье Макс уселся на стул рядом с Николя, закинул ногу на ногу, выставив на обозрение черные носки. Видимо женских туфель его размера в бутике не имелось.

      – Что, покуражимся? Похож я на лондонскую куртизанку? – Макс притянул к себе Николя и выпятил губы, делая вид, что хочет поцеловать