Мы будем на этой войне. Не родная кровь. Сергей Лобанов

подарком.

      Потом Елена приехала на второе длительное свидание. Ивану оставалось сидеть совсем немного, так что их следующая встреча должна состояться уже на воле.

      От маленькой железнодорожной станции до конечной остановки небольшого забытого Богом посёлка ходил разбитый и ржавый автобус. Ходил через раз да кое-как, на конечной разворачивался и сразу уезжал обратно. Дальше, до зоны, по идее, должен был курсировать другой рейсовый маршрут, но не было понятно, ходит ли он вообще.

      По собственному опыту из прошлых поездок Елена знала: скорее всего, его давно не существует в природе. Осталась только выцветшая от времени табличка с расписанием. Поэтому женщина не стала стоять на остановке в виде едва живой деревянной будочки заметённой снегом, где никаких чужих следов не видно вовсе, а сразу пошла по направлению к зоне, настроившись на долгие четыре километра пути.

      К исправительному учреждению вела единственная, продуваемая всеми ветрами дорога с выщербленным асфальтовым покрытием, а вернее тем, что от него осталось. Сейчас снежный накат скрывал сплошные ямы, а летом дорога превращалась в одни колдобины. В дождь их заполняла грязная вода, коварно пряча неожиданные провалы, грозящие гибелью автомобильной подвеске. Однако по сравнению с другими дорогами, их непролазной весенне-осенней грязью и зимними сугробами, эта была вполне себе проезжей.

      Кругом лежал снег с торчащими из него засохшими стеблями сорной травы. Ветер, завывая в высоковольтной линии, мёл белую пыль, местами оголяя промороженную чёрную землю. Слева вдоль дороги, метрах в двухстах от неё, тянулась сплошная стена смешанного леса – береза да тополь.

      Пока Елена шла под почти непрерывным ветром, околела совсем, а руки оттянула китайская сумка с продуктами.

      Приходилось часто перекладывать сумку из руки в руку, останавливаться, отдыхать, а замерзшие даже в рукавичках пальцы согревать дыханием.

      Наконец вдали показались вышки, невысокая кирпичная труба котельной, почерневший от времени и непогод деревянный забор с витками колючей проволоки поверху; корпуса промзоны, административные здания и несколько панельных трёхэтажек жилых корпусов так похожих на обычные городские дома, только без балконов, чужеродные, насыщенные особой, нехорошей аурой.

      Уже на подходе стал слышен под порывами промороженного ветра громкий стук проржавевшего листа кровельного железа по крыше двухэтажного неказистого административного корпуса исправительного учреждения.

      Здесь всё, даже саму природу и воздух пропитала тяжёлая атмосфера неволи. Входящий сюда непривычный к этому человек почти физически ощущал энергетику несвободы. Она окутывала невидимым саваном и душила медленно, спокойно, неотвратимо. И только успокаивающая мысль, как испуганная птичка билась в надежде: это ненадолго.

      Но не для тех, кому пришлось оказаться здесь по приговору суда…

      Елена не сразу попала в кабинет к начальнику оперчасти исправительного учреждения