Дни черного солнца. Н. К. Джемисин

копченая рыба велли, – сказал он.

      Физиономия Лил немедленно прояснилась.

      – О-о! Да это еще лучше ветчины! Позавтракаем как следует!

      И она вернулась к готовке, мурлыча про себя песенку без мелодии.

      На меня напало какое-то бездумное настроение, да еще голова начала кружиться. Я уселась за стол, отчаявшись понять происходившее. Солнышко сел напротив, и я ощутила на себе его тяжелый взгляд.

      – Я должен извиниться, – проговорил он негромко.

      Я так и подпрыгнула:

      – Итак, ты у нас теперь говоришь!..

      Он не ответил ни да ни нет – все было очевидно и так.

      – Я не думал, что Лил решит злоупотребить твоим гостеприимством. Это не входило в мои намерения.

      Я ответила не сразу – пыталась собраться с мыслями. Он впервые заговорил на месте убийства Роул, но только сейчас я услышала от него несколько предложений подряд.

      И – боги мои! – до чего прекрасен был его голос! Вообще-то, я ждала баритона, но у него обнаружился тенор. Удивительно звучный, богатый. Каждое четко произнесенное слово, влетев в мои уши, прокатывалось до самых пяток, многократно отдаваясь в костях. Такой голос я согласна была слушать день-деньской.

      Или всю ночь до утра…

      Я самым суровым образом разогнала подобные мысли. Хватит уже в моей личной жизни богов!

      Тут до меня дошло, что я просто сижу и хлопаю перед ним глазами.

      – Ну… в общем, я… я как бы не возражаю, – выдавила я наконец. – Хотя, вообще-то, не грех было бы для начала спросить.

      – Она настаивала.

      Вот этого я точно не ожидала.

      – С чего это?

      – Я должна передать предупреждение, – вмешалась Лил, подходя к столу.

      Поставила передо мной тарелку, потом подала тарелку Солнышку. У меня на кухне было только два стула, и она уселась на кухонный столик, взяв порцию, отложенную для себя. При виде еды ее глаза разгорелись, и я на всякий случай отвела взгляд – а ну сейчас ка-ак разинет…

      – Какое предупреждение? – спросила я.

      Несмотря ни на что, завтрак умопомрачительно благоухал. Я отщипнула кусочек и обнаружила, что она положила в яичницу рыбу, добавив перец и пряности, о присутствии которых в буфете я давно успела забыть. До чего вкусно!

      – Тебя кое-кто ищет, – сказала Лил.

      Я не сразу сообразила, что она имеет в виду меня, а не Солнышко. Потом пришло понимание, и я сразу насторожилась.

      – Все видели, как превит Римарн вчера со мной разговаривал. Теперь, когда он… э-э-э… когда его не стало, полагаю, ко мне могут явиться его собратья-жрецы…

      – Да нет, он вовсе не умер, – удивленно ответила Лил. – Те трое, которых я употребила вчера вечером, были простыми Блюстителями Порядка. Молодые, здоровые ребята, сверху корочка, внутри сочная плоть…

      Она так сладострастно вздохнула, что я едва вилку не выронила: у меня начисто пропал аппетит.

      – И никакой магии, способной отбить вкус, только та, что их и прикончила. Полагаю, они пришли туда с целью избить…

      Я мысленно застонала. В смерти жрецов я усматривала одно