Запасной инстинкт. Сергей Майоров

Скажу простым языком, без медицинских терминов. Русенков – человек не для бесед.

      – Нам бы обвенчаться.

      Следуя по коридору за Никитиным, главврач поинтересовался:

      – Он вам что-нибудь сказал?

      – Вы же сами утверждали, что этот человек не для бесед. Им бы обвенчаться.

      – В вас произошла какая-то перемена, поэтому и спрашиваю. Я же психиатр.

      Никитин остановился, усмехнулся и проговорил:

      – У любого, кто не связан профессиональной деятельностью с психически больными людьми, в душе будут перемены. Я ведь только что разговаривал с психом. Прощайте.

      Он шел по коридору и бормотал одними губами, чтобы не забыть:

      – Метагексоэпам, метагексоэпам…

      Уже в машине, скрывшись за тонировкой стекол, он быстро достал блокнот и записал: «Метагексоэпам. Главврач. Дела Русенкова в Мурманске».

      Глава 7

      – Теперь давайте раскладывать по своим полкам все, что имеем.

      Никитину уже надоело топтаться на одном месте. Более непонятного дела он не встречал за всю свою карьеру сыщика. В процесс включались новые действующие лица без всяких на то оснований. Как могут быть связаны единым умыслом преступника убийства положенца Вирта, ученицы средней школы и нувориша Верника? Пока ответа на этот вопрос не было. Если в городе завелся маньяк, то почему он действует вопреки всем мотивам поведения, известным мастерам сыска? Непонятно!..

      – Сергей, какого цвета были глаза жертв? У них одинаковое прошлое, цвет волос, манера говорить? Какова связь между ними? Даже здесь опереться не на что. Как больной, по фамилии Русенков, человек не для бесед, может знать про какой-то метагексоэпам? Кто он? Почему под ногами постоянно путается главврач и Русенков при нем косит под дебила? Ты спрашивал у экспертов, Игорь, что такое этот… метагексоэпам-два?

      – Спрашивал, – доложил Стариков. – Они сказали, что это каша, мед, дерьмо и пчелы в одном слове.

      – Спасибо, – поблагодарил Никитин. – Сейчас иди и делай запрос на сотрудника УВД города Мурманска Русенкова Антона Антоновича. Все-все-все. «Хочу все знать». Захватил в юности такой киножурнал? Михаил, что по запросу в Москву?

      – Ждем-с.

      В конце стола зашевелился, словно пробуждаясь, Черников.

      – Сегодня проверил все ориентировки за год по области. Человек в сером плаще нигде не отсвечивал.

      – Да. А что насчет социального работника в черных брюках?

      – Наружка его пасет. Раз молчат, значит, ничего выдающегося не происходит. Будем ждать письменного ответа. Может, там что прояснится.

      – Понятно. – Никитин тяжело вздохнул.

      У него было такое же ощущение в юности, когда он прыгал с парашютом. Ты стоишь перед вечностью, и не на что опереться.

      – Что, Сергей, через полчаса нужно выдвигаться к мемуаристу Муромову?

      – А ты коньяк купил?

      – По дороге возьмем.

      В тот момент, когда Александр и Сергей поднимались по лестнице дома, в котором жил доктор Муромов, в квартире данного персонажа происходило следующее.

      Муромов барахтался на