Петербург 19-21. Сказочник

рятал в карман протянутый князем медяк. Прошамкал довольно губами и дал инструкцию:

      – Иди через двор прямо, повернешь направо и спустишься в погребок.

      Алексей глазами поблагодарил будочника и зашагал в указанном направлении. Темнело, и вокруг загорались тусклые газовые фонари, смутно освещая пустые мостовые.

      Скользкие ступеньки вели в темноту, и князь, чертыхаясь, осторожно переступал по лестнице в погребок. Нащупал руками, окованную железом, дверь, и распахнул. Он на секунду зажмурился от яркого света, брызнувшего из комнатушки. Под низким потолком стояло четыре крепких стола, покрытых засаленными скатертями. За двумя из них, сидели посетители. Удушливый табачный чад висел в этом небольшом помещении.

      Первый стол был занят немолодым лавочником, с красным, от возлияний, носом, и сидевшим напротив него молодым парнем, судя по одежде фабричным рабочим. На их столе стоял графин с мутной жижей. Они подливали её в свои стаканы и шумно спорили. Видимо сидели они здесь не первый час.

      Второй стол занимала компания из четырех разношерстных бродяг. Платье их было потрепано, яловые сапоги стоптаны до подметок. Алексею показалось, что одного из них он вчера видел в порту на разгрузке зерна. Пир был в самом разгаре, бродяги пили бражку, крякая от удовольствия и утирая рты грязным рукавом.

      Половой шмыгал между ними, убирая со стола использованную посуду, справедливо полагая, что посетители, в азарте пирушки, могут смахнуть ее на пол. За стойкой стоял высокий, могучего сложения человек. Под его рубашкой вздувались бугры мышц, поза говорила о железном спокойствии и уверенности ее обладателя. От скулы до уха тянулся длинный безобразный шрам, внушая безотчетный страх перед этим богатырем.

      Ковров сразу узнал в хозяине трактира Прола. Он прошел через небольшой зал к мрачной фигуре владельца и посмотрел ему в глаза. Прол Викентьевич был человеком, бывавшем во всех переделках крупного столичного города. Свой знаменитый шрам он получил на каторге, там же он наладил свои связи, среди промышлявших в городе воров и аферистов. Владея трактиром "Ерши", Прол занимался своими темными делами, а его кабачок служил отводом для глаз, шнырявших везде ищеек.

      Князь видел Прола лишь однажды, несколько лет назад, когда проиграл крупную сумму денег в карты, и не мог найти чем отдать проигрыш в срок. Тогда хозяин трактира был представлен ему в квартире графа Вяземского, на Фонтанке. Ожидавший его Алексей Ковров, метался по комнате в жгучем беспокойстве, а Вяземский успокаивал его и смотрел на часы.

      В назначенный час дверь открылась, и лакей доложил о приходе Прола Викентьевича.

      – Пришел гость. Сказывает что по делу назначено, Петр Петрович, – торжественно растягивая звуки, произнес слуга, обращаясь к графу.

      –Так заводи его скорее, дурак, – гневно прокричал Вяземский, а Ковров вскочил с дивана при этих словах.

      Через минуту в комнату вошел и сам гость.

      – А, Прол Викентьевич, прошу вас, – гостеприимно показал на кресло граф.

      – Покорнейше благодарю, – ответил Прол Викентьевич и уселся в кресло. Затем положил ногу на ногу и закурил трубку. Выпустив первое облако дыма, он первый раз взглянул Алексею в глаза. Когда Ковров вспоминал об этом знакомстве с Пролом, он отмечал свою тревогу, пробежавшую от его взгляда по всему телу. Глаза Прола были похожи на глаза хищника, заставлявших отвести свой взгляд от его лица.

      Нужные князю деньги в тот же вечер были получены, и уплачены в счет проигрыша. В тот зимний вечер, судьба столкнула его с человеком, с которым он уже не надеялся никогда встретиться еще раз. Но вот прошло три года, и вновь он увидел эти жестокие кошачьи глаза.

      Глава 3

      Князь, трактир и разговор

      Прол стоял перед князем спокойно, ничем не выказывая своих эмоций. Было непонятно, помнит ли он Коврова, или нет. В руках его было белое скомканное полотенце, и он механически, не глядя, водил им по своей стойке.

      Алексей взглянул ему в глаза и тотчас отвел взгляд вниз. Невозможно было удержать свои глаза на его ухмылке.

      – Прол Викентьевич? – наконец выдавил из себя Алексей.

      – Собственной персоной. Чем обязан? – невозмутимо спросил Прол.

      – А вы меня не помните? Мы с вами виделись, – князь подбирал слова, чувствуя что лицо Прола не меняется, – Вы меня очень выручили однажды.

      Прол в ответ, молча, указал Алексею на неприметную маленькую дверь за стойкой.

      – Федор, присмотри тут, – крикнул хозяин половому, находящемуся в зальчике. Помощник с готовностью тряхнул кудрявой головой, словно боясь, что его хозяин вдруг передумает и откажется от своего предложения.

      Князь, нагнувшись, прошел в уютную комнатку, лишенную звуков. Дверь мягко затворилась, и они оказались наедине. Алексей быстро огляделся вокруг.

      Посреди кабинета стоял деревянный стол, накрытый старенькой желтой скатертью. С потолка свисала одинокая лампа с красным бархатным абажуром. Ее желтый свет плавал по всем стенам. В углу, под самым потолком, колыхалась прозрачная