Клинок инквизиции. Диана Удовиченко

наверное, освободили помещение по требованию следователя. Он сидел за столом, разложив перед собой какие-то бумаги – широкоплечий темноволосый человек с орлиным носом. За его спиной стоял амбал-охранник в монашеском одеянии.

      Настя много читала о деятельности инквизиции, в том числе о ее манере сжигать женщин за ведовство. Но она не испытывала страха, скорее, любопытство: интересно было сравнить средневековые методы ведения допроса с теми, к которым она привыкла.

      – Мир тебе, сестра. – У инквизитора оказался красивый густой баритон. – Садись. – Он дождался, пока Настя устроится на скамье у стола, потом спросил: – Как твое имя?

      – Сестра Агна.

      Следователь нахмурился, пошуршал бумагами, пробежал взглядом по записям:

      – Три дня назад ты проявила непочтительность к аббатисе, отказалась от пострига, вела себя странно и непотребно, дралась, выкрикивала ругательства. Как ты это объяснишь, сестра?

      Настя смиренно повторила версию о греховном соблазне и несчастной любви.

      – Женщина – сосуд греха. – Инквизитор возвел глаза к потолку, словно призывая Бога в свидетели безобразий, которые ему тут приходится наблюдать. – А скажи, сестра, не бывает ли у тебя ощущения, что тобою кто-то управляет? Что кто-то поселился в твоей голове, заставляет тебя говорить не своим голосом, выкрикивать слова, которые ты произносить не хочешь?

      – Нет, брат Яков, такого не бывало.

      – Может быть, у тебя случаются видения? Или одолевают смутные желания совершить непотребное?

      Настя решительно ответила, что никаких непотребных желаний, кроме желания быть с любимым, она не испытывает, да и то в последнее время подавляет молитвой и постом.

      Шпренгер долго сверлил ее испытующим взглядом, потом сказал:

      – Все же твоя грубость во время пострига была странной, сестра Агна. Что ж, ступай. Мать Анна просила за тебя.

      Положительно, отвратное место, думала Настя, возвращаясь к трапезной. Молитвы, рабский труд, призраки, чокнутые монашки, инквизиторы, призраки какие-то… Она решила не тратить времени на подготовку и сбежать сегодня же. Лучший план – это его отсутствие, лучшая стратегия – спонтанность.

      Настя принялась инспектировать память девицы фон Гейкинг. Юная дворяночка не много знала о городе – всю жизнь просидела взаперти за вышиванием. Насте удалось выжать лишь приблизительную картину: ратуша, площадь перед нею, главные улицы города, храм. Что находится на окраине – Одиллия-Агна понятия не имела, зато припомнилась любимая тетушка Гретель.

      Старушка приходилась кузиной ее отцу. Жила в большом доме одна, не считая пожилой подслеповатой служанки. Это было нехорошо, что признавали все родственники, но желающих принять у себя тетушку Гретель не находилось – дама обладала на редкость жестким и склочным характером. Да и сама тетушка не раз говорила, что переедет к дражайшим родичам, лишь когда обезножеет и начнет ходить под себя. Разумеется, вся семья надеялась, что старушка умрет