Изумрудная книга. Керстин Гир

Пока, Джеймс.

      – Меня зовут Филни, ты, дурочка, – сказал один из мальчишек, а второй улыбнулся и добавил:

      – А меня – Адам, но ты не волнуйся! Обойдёмся без деталей, можешь называть меня Джеймсом, если тебе так хочется.

      Не обращая на них ни малейшего внимания, я подхватила Лесли под руку, и мы побежали вниз.

      – Земляника! – крикнул мне вслед Джеймс. – Земляника – вот моё самое любимое из блюд!

      – Это ещё зачем? – хотела знать Лесли, пока мы спускались по лестнице.

      – Когда мы с Джеймсом встретимся на этом балу, я хочу предупредить его, что он заразится оспой, – объяснила я. – Ему всего двадцать один. Слишком ранняя смерть, тебе не кажется?

      – Но можно ли тебе в это вмешиваться? Ну, ты же знаешь, судьба, предопределение, всё такое.

      – Да, но ведь почему-то он до сих пор тут ошивается. Может, моя судьба именно в том, чтобы ему помочь.

      – И поэтому тебе снова надо попасть на этот бал? – спросила Лесли.

      Я пожала плечами.

      – Наверное, всё это записано графом Сен-Жерменом в этих дурацких хрониках. Чтобы получше со мной познакомится, или что-то в этом роде.

      Лесли многозначительно подняла брови.

      – Что-то в этом роде.

      Я вздохнула.

      – Как бы там ни было. Бал состоится в сентябре 1782-го, а заболеет Джеймс уже в 1783 году. Если мне удастся его предупредить, он бы мог, например, уехать в деревню, как только услышит о начале эпидемии. Или, по крайней мере, будет держаться подальше от этого лорда Дингенса. Ты чего смеёшься?

      – То есть, ты скажешь ему, что прилетела из будущего, и что скоро он заболеет оспой? А в доказательство тому назовёшь имя его любимой лошади?

      – Ну… план пока находится в разработке.

      – Лучше бы ты сделала ему прививку, – сказала Лесли и толчком открыла дверь во двор. – Но это будет не так-то просто.

      – Ну и что. Разве остались на свете простые вещи? – сказала я и простонала: – О, нет!

      Шарлотта стояла возле лимузина, который сегодня, как и каждый день, отвозил меня в штаб-квартиру хранителей. А это могло значить только одно: сегодня меня снова будут пытать менуэтами, реверансами и Великой осадой Гибралтара.

      Крайне полезные знания для подготовки к балу 1782 года, по крайней мере, так считали хранители.

      Странно, но сегодня, увидев Шарлотту, я расстроилась гораздо меньше обычного, наверное, я слишком переживала из-за скорой встречи с Гидеоном.

      Лесли прищурилась.

      – А что это за тип там, рядом с Шарлоттой? – она указала на рыжего мистера Марли, адепта первого уровня, который отличался не только своим званием, но и способностью краснеть до самых кончиков ушей. Он стоял рядом с Шарлоттой, втянув голову в плечи.

      Я объяснила Лесли, кто это.

      – Мне кажется, он боится Шарлотту, – добавила я. – Но вообще, наверное, считает её восхитительной.

      Шарлотта, заметив нас, нетерпеливо махнула рукой.

      – Как бы там ни было, но с точки зрения цветовой гаммы они прекрасно друг другу подходят, – сказала Лесли и обняла меня. – Удачи. Помни всё, о чём мы