Под маятником солнца. Джаннет Инг

своего обращения в христианство, но порой упоминал товарищей по шахтерским временам. Выглядело так, будто они все вместе пришли поговорить с прежним преподобным, но остался лишь мистер Бенджамин. Он гордился тем, что был единственным новообращенным в миссии, и часто приходил ко мне с довольно странными вопросами.

      – Я тут думал, мисс Хелстон, – начал мистер Бенджамин, – можно мне задать вопрос?

      – Слушаю вас.

      – Итак, Иисус Христос, помазанный Сын Божий, да святится имя Его… – голос его затих, гном снял очки и взволнованно их протер. – Я хочу спросить, мисс Хелстон, почему важно происхождение Святого Рогоносца, если он – Святой Рогоносец?

      – Простите?

      Я не сразу поняла, что он имеет в виду Иосифа, но прежде чем успела поправить, мистер Бенджамин заговорил снова:

      – Родословная Иисуса дважды повторяется в книге, которую преподобный дал мистеру Бенджамину. Два автора… их имена… – Он замолчал, прищелкнул языком и задумался, почесывая выступающий подбородок. – Лука и Матфей, да, да. Так и есть. Два автора говорят, что Иисус принадлежал к роду Давида через Иосифа, то есть Святого Рогоносца. Я это помню. Лука писал: «Иисусу было около тридцати лет, когда Он начал Свое служение. Он был, как все думали, сыном Иосифа, предками которого были Илия» [9], а у Матфея: «Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от Которой родился Иисус, называемый Христос» [10], – от такого шквала слов Мистер Бенджамин задыхался. – Понимаете, о чем я?

      – Понимаю.

      Я и сама задавала похожий вопрос в школе для дочерей священников. После чего мои отхлестанные за дерзость ладони ныли несколько дней. Когда я, стискивая зубы от боли, писала о произошедшем Лаону, завитки букв выходили совсем кривыми. Оглядываясь назад, можно сказать, что боль и раненое чувство справедливости отвлекли меня от этого вопроса. Ответ на него я так и не нашла.

      – Так… так почему же настолько важно происхождение Иосифа?

      – Что ж, – я сглотнула, смущенная внезапностью темы, – вопрос очень интересный.

      Ответы, которыми я забавлялась в детстве, принялись шуметь и ссориться у меня в голове, точно стадо гусей. Быть может, Матфей и Лука ошибались, и именно Мария была в родстве с Давидом (но если они ошибались в этой детали, то в чем еще могли оказаться неправы?). Быть может, усыновив, так сказать, Иисуса, Иосиф присоединил Его к своему роду (но даже тогда две родословные значительно расходились, а это подразумевало, что один из авторов все-таки заблуждался). Быть может, Матфей и Лука старались в интересах тех, кто считал, что Мессия должен происходить из дома Давида (и если так, то насколько дурна ложь, сказанная ради поддержки чего-то истинного?).

      Я вспомнила ответное письмо Лаона, полное сочувствия и ободрения. Его рука тоже дрожала, однако я понимала, что это от гнева, а не от боли.

      Мои мысли вернулись к оконной розе в обшитой деревянными панелями и напоминавшей изогнутый трюм корабля часовне Уайтхеда. Она была построена в честь миссионеров-мучеников.

9

Лук. 3:23.

10

Матф. 1:16.