Пойг'н. Владислав Милосердов

очистил край обрыва от снега. Тала быстро поднималась к вершине по тропке рядом с обрывом. Камак, крепко шагая, почти не отставал. На площадке чуть ниже вершины Скалы было пусто, хотя и натоптано. В основном детьми, которые заволакивали сюда грузовые нарты, запрыгивали в них всей гурьбой и с визгом катились вниз, к селению.

      Тала обернулась. Тяжёлый Камак совсем не запыхался. Только дыхание его было глубже обычного. Тала не представляла себе пределов его сил.

      – Камак, о чём ты говорил с Опалом?

      – О чём все говорят. О тебе.

      – И о моих женихах?

      – Ну и о женихах. Мне жалко Опала.

      – Ты знаешь, что Опал простил меня и отпустил?

      – Да, он говорил. Но из всех он самый лучший. Другие – чужаки. А последний – чавчувен. Он увезёт тебя в тундру, и мы тебя больше не увидим, – горестно проговорил Камак.

      – А что ты ещё сказал Опалу? Почему он тебя ударил?

      – Я сказал, что если он такой недотёпа, может быть, я буду твоим женихом?

      Камак не покраснел и вообще никак не смутился. Человек, который никогда не лжёт, не знает, что такое смущение, подумала Тала.

      – Хорошо. Камак, попроси меня стать твоей женой.

      – Ну, я ведь… – запнулся Камак.

      – Камак, мы на Священной Скале. Попроси меня стать твоей женой, и я отвечу тебе.

      Камак послушно произнёс:

      – Будь моей женой, Тала. Ты не будешь терпеть нужду в том, в чём другие нужды не имеют.

      – Спасибо, Камак. Ты просишь моего согласия. Ведь ты никогда бы не взял меня в жёны без моего согласия?

      – Нет, Тала, никогда!

      – Камак, ты играл со мной, когда я была девочкой. Ты был для меня как старший брат. Ты меня никогда ни о чём не просил. Ты всегда защищал меня. Я тебя очень любила. Я любила смотреть на тебя. Ты всегда стоял рядом, большой и красивый – как эта Скала, которая прикрывает Вэемлен от Зимних Ветров.

      Камак покраснел. Не от смущения. Его тронули слова Талы. А она продолжала:

      – Мы стоим на Священной Скале. Я не могу здесь солгать. Камак, я и сейчас тебя люблю. И люблю на тебя смотреть. И хочу, чтобы ты всегда был рядом. Но мы – не пара. Как вот эта пуночка не может выйти замуж за Скалу. Хотя она любит прилетать сюда. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Я верю, что где-то тебя ждёт твоя невеста. И она обязательно наденет на тебя шапку жениха…

      – Ты такая хорошая, Тала. – Заплакал Камак. – Зачем ты уезжаешь к чавчувенам?

      Тала помолчала, поглаживая Камака по спине.

      – Возьми меня на руки, Камак. Помнишь, как ты брал меня на руки на этой Скале?

      Камак легко поднял Талу, как мать младенца.

      – Я тогда могла рассказывать тебе, как жирной чавычей плавала в реке. Или евражкой бегала под землёй и подслушивала из норок, кто о чём говорит. Ведь я уже не стояла на Скале. И она не могла сбросить меня в реку… Подойди к обрыву, как раньше…

      Камак поднялся к обрыву. Здесь завывал ветер.

      – Камак, я не знаю, окажутся ли правдой мои слова. Ты не умеешь лгать. Ты сам как Священная Скала. Если ты почувствуешь, что я лгу, брось меня с обрыва.

      – Я