Хомские тетради. Записки о сирийской войне. Джонатан Литтелл

Был вторым пилотом на вертолете Ми-8. Он утверждает, что «вертушки» с установленным в дверях пулеметом калибра 7,62 использовались против манифестаций в Забадани. Поначалу людей только пугали, но потом все-таки стали стрелять.

* * *

      11 часов. Отъезд под дождем, с нами Гнев и Ибн-Педро. В кабине места нет, я сижу скрючившись в задней части пикапа между ящиками со снарядами. На выезде из Аль-Кусейра снаряды и два противотанковых гранатомета перегружают в грузовик, который ненамного больше нашего. За рулем – другой шофер. Я пересаживаюсь в кабину – на колени к Райеду, рядом – Ибн-Педро, Гнев – с другой стороны. Шоссе, затем нескончаемая, грязная проселочная дорога, пикап трясется по колдобинам, а навстречу вереницей идут грузовики – те, кто тоже хочет объехать армейский пропускной пункт. Дождь перемежается с градом, в промежутках выглядывает солнце. Через несколько километров, в какой-то деревне мы нагоняем грузовик, перевозящий медикаменты, спрятанные в кузове с двойным дном, и еще один маленький грузовичок. Затем быстро двигаемся до третьей деревни. Дорогой между Абу Абдаллахом, нашим водителем, и Райедом завязывается спор о салафизме. Абу Абдаллах: «Ну и что, видел ты здесь салафитов, как утверждает Башар?» Райед: «Это как посмотреть. А кого ты считаешь салафитами?» – «В этом-то вся и штука. Слово имеет два разных толкования. Мусульмане из страны Шам[29] придерживаются умеренных взглядов. Чтобы в жизни был порядок, они следуют примеру своих набожных предков, верующих прежних времен, которые жили по законам ислама. В этом базовый смысл салафизма. Другой смысл – такфиризм, джихадизм, терроризм – придают ему американцы и Израиль. Но к нам это не имеет никакого отношения».

      Въезжаем в деревню и паркуемся возле одного из домов. Навстречу выходят женщина и улыбчивый мальчик, который крепко жмет нам руки – настоящий мужчина. Нас проводят в гостиную: придется подождать. САС засекла какое-то движение армейских подразделений, переход границы откладывается. Не исключено, что ждать придется довольно долго.

      Диалог между Райедом и Ибн-Педро. Ибн-Педро спрашивает, что мы хотели бы поесть, когда приедем в Баба-Амр, чтобы предупредить тех, кто нас ждет. Райед: «Свинину!» Ибн-Педро: «Тогда, специально для тебя, зарежем шиита». Райед: «Ну вот, видишь? И скажи теперь, что ты не фанатик». Ибн-Педро: «Может, и так, но не я первый начал. Это они виноваты».

      Ибн-Педро рассказывает, что у Свободной армии в Баба-Амре есть тюрьмы, где содержатся shabbiha. Там проводятся судебные процессы «по всем правилам. Тех, кто виновен в гибели детей, приговаривают к высшей мере». Кроме того, там практикуются обмены заключенных, в частности, с того момента, как в страну приехали наблюдатели из арабских стран.

      Он лично видел, как приговорили и расстреляли какого-то агента спецслужб. «Он убивал детей». Очень туманно. «Кроме того, он стрелял в меня». Ибн-Педро показывает рану в районе брюшной полости. Чепуха. На самом деле эту отметину ему полтора месяца назад в Инша’ат оставил снайпер, после чего его лечили в подпольной клинике.

      Оживленный спор между Райедом и Ибн-Педро.

29

Сирия.