Тени исчезают в полдень.Том 3. Анатолий Иванов

недалек, что он приближается, он вот-вот наступит…

      Но день не наступил. Наступил однажды вечер. Федор сидел вот так же на травянистой опушке, а Клашка лежала у него на коленях. Лежала и смотрела на розовый закат. Много раз она вот так же, положив голову на Федькины колени, слушая, как гудят от усталости ее ноги и руки, спина, провожала закат. Но в тот вечер почему-то усталость быстро исчезла.

      Сильнее и чаще вздымалась ее грудь, широко были раскрыты ее влажные, чуть раскосые глаза.

      Глаза раскрылись еще шире, когда она увидела вдруг низко над собой Федькино лицо, сердце остановилось…

      И в тот же миг исчез закат, исчезли деревья над головой, исчез куда-то весь мир.

      Едва Федор поцеловал ее, она вскочила и, шатаясь, как пьяная, путаясь в высокой траве, разрывая ее ногами, побежала куда-то. Остановилась возле огромного кедра и привалилась к стволу.

      Федька подошел к ней, пряча от стыда лицо. Она тоже не посмела на него взглянуть, уткнулась ему в грудь.

      Так и простояли они под кедром всю ночь.

      Собственно, и ночи почему-то на этот раз не было. Едва Клашка коснулась Федора горячим лбом, как тайгу насквозь прорезали тугие солнечные лучи.

      И тогда Клашка оторвалась от его груди, запрокинула голову, взглянула Федьке в лицо. Из глаз ее лились радостные слезы, волосы упали на плечи. Федька осторожно взял их и пропустил сквозь пальцы.

      …Свадьбу договорились сыграть, не откладывая, до начала сенокоса.

      Пистимея, узнав о предстоящей женитьбе сына, всю ночь шептала молитвы, а утром вынула из сундука толстую, перевязанную шпагатом пачку денег.

      – Чтоб не попреками потом жадностью. Всю деревню приглашай.

      Захар Большаков для поездки в загс приказал запрячь самую лучшую лошадь.

      Когда Федор и Клашка сели уже в ходок, Захар протянул большой, туго набитый бумажник:

      – А это от меня.

      – Захар Захарыч! – воскликнули враз Федор и Клашка.

      – Ну! – прикрикнул председатель. – В Озерках положите в сберкассу. Невелики деньги, да пригодятся, когда дом будете строить…

      Сказал и торопливо, неловко пошел прочь.

      …Шумно и весело началась свадьба. Столами заставили почти пол-улицы.

      С самого утра вдоль столов расхаживал Антип Никулин, прицеливаясь то к одной, то к другой бутылке. Клашкина мать то и дело отгоняла мужа подальше, прикрикивала:

      – Постыдился людей бы! Успеешь нализаться еще!

      – Ты, мать, что понимаешь?! – обиженно говорил Антип. – Радость – она тоже не терпит, она требует… Могу я за счастье родной дочери? Другую-то, Зинку, когда дождешься! Шестой всего год пострелухе…

      – Ты до свадьбы свое пятнадцать раз выпил. Иди, иди! Стыд прямо, вон гости подходят…

      Гости быстро заполнили всю улицу.

      Заплескался над деревней непривычный смех и говор. Гармошку бы надо в таких случаях, да кто будет играть? Гармонисты далеко…

      Столов было много, да все равно не хватило всем. Но кому не хватило, те, нисколько не обижаясь,