А.. Ольга Востокова

раз упиться вусмерть и начать искать своего дальнего родственника.

      – Чего вы хотите от меня? – непонимающе спросил племянник.

      – Я? От тебя? – Арнольд снова усмехнулся, – я-то ничего не хочу. Просто пообщаться с родным человеком. А вот ты, – Арнольд резко поставил чашку на стол и наклонился к собеседнику, – друг мой, ты, должно быть, от меня чего-то хочешь? Иначе бы не пришел, наверное, а?

      – Но мы же договорились встретиться. Я человек обязательный, вот и пришел, – смутился Емельян. – Мне было любопытно, хотя я, разумеется, не поверил, что вы действительно можете быть моим родственником.

      – Мне приятно слышать, что мой племянник – обязательный человек. Очень ценное качество. Кто ты по профессии, чем по жизни занимаешься?

      – Несколько лет назад я окончил художественное училище, а теперь учусь на юриста.

      – О, на юриста. Молодец. Женат? – Арнольд кивнул на обручальное кольцо на пальце Емельяна.

      – Да, – молодой человек покосился на безымянный палец Арнольда. Кольца не было. Щукин припомнил череду скандалов, связанных с громкими разводами олигарха, о которых то и дело шумели СМИ.

      – Дети есть?

      – Нет, пока нет.

      – Понятно. А я вот в разводе, – отозвался Абаджваклия с усмешкой, – уже в который раз.

      Емельян улыбнулся, но в глаза собеседнику не смотрел. Молодой человек рассматривал канцелярские принадлежности и книги, лежавшие на дорогой столешнице. Здесь была симпатичная серебряная чернильница, которой, впрочем, вряд ли хотя бы раз пользовались. Были и обыкновенные шариковые ручки, самые простые, такие можно было найти даже у школьника. Неожиданно взгляд Щукина наткнулся на книгу небольшого формата в зеленой бархатной обложке с золоченым узором. Спустя секунду художник рассмотрел название – это был Коран.

      – Ты в Бога веришь? – спросил Арнольд, как будто бы специально дождавшись того момента, когда Емельян увидит на его столе именно эту книгу.

      Емельян поднял глаза и растерянно уставился на олигарха. Ему вновь пришло в голову, что никакие троюродные племянники нефтяному магнату не нужны. А вот вербовать новых членов в экстремистскую организацию он может… Емельяну стало как-то не по себе.

      – Как сказать… Вообще-то я крещеный, – неуверенно отозвался Щукин, – но в церковь я не хожу. Не знаю, есть ли бог, но я, скорее, верю в справедливость, – молодой человек неуверенно пожал плечами.

      – Мне нравится твой ответ, – взяв из вазочки очередную пастилу, одобрительно улыбнулся Абаджваклия, – знаешь, что Конфуций говорил на этот счет?

      – Хм, я подзабыл, – отозвался Емельян. Он, естественно, слышал имя этого китайского мудреца, но вот касательно его афоризмов и учения был уже не силен. Он помнил что-то про почитание отца и матери, а перед глазами возник образ почтенного старца с длинной бородкой и в кимоно. Видя растерянность на лице собеседника, магнат пояснил:

      – Конфуция как-то спросили: на добро нужно отвечать добром. А как же отвечать на зло? Неужели злом?