А.. Ольга Востокова

чья-то глупая шутка, ведь троюродный дядя, или кем он там себя называет, не мог не знать о том, что его мать умерла много лет назад.

      – Вон как… – в голосе собеседника послышалось неподдельное огорчение. – Жаль, очень жаль… Такой она девчонкой была, э, ты не представляешь. Красивая, резвая…. Давно это, конечно, все было, но помню, как-то раз мы в лесу заблудились, да мелкие еще оба были. Я уверен, ты от нее слышал эту историю. Наверняка она рассказывала, как заблудилась с Нольдой в лесу. А, ведь рассказывала? Как мы с ней по мху определили север и смогли найти дорогу домой… Целый день плутали… Ох и затейница была!.. Сколько ей было? Она ведь, кажется, была немногим меня старше? Жаль, Господи, как жаль… – мужчина ненадолго замолчал, снова было слышно, как он затянулся сигаретой. Щукину тоже захотелось курить. Он бросил взгляд на одну из своих картин, которая стояла прислоненной к стене неподалеку от зеркала. На ней был изображен неясный силуэт мужчины в плаще, вальяжно опиравшегося на дверной косяк, его лица не было видно. Емельяну стало казаться, что его собеседник, выдававший себя за Арнольда Абаджваклию, мог бы выглядеть именно так.

      – Ну, значит, приходи один, повидаемся. Придешь? – послышалось из трубки, и Емельян по голосу вдруг понял, что его собеседник пьян.

      – Нет, не приду! – решительно ответил Щукин. Естественно, он все понял. «Приходи один!» Хитрая уловка. Любой бы поддался, поверил, пошел бы, когда мошенники используют что-то личное, такое, перед чем человек устоять не может, такое, о чем вроде бы никто не может знать. А потом ограбят. Убьют. Или еще что-нибудь в таком духе. Но в то же время в глубине души у Емельяна зародилась и с каждой минутой разговора крепла надежда. Пусть глупая, робкая и наивная, но все-таки надежда, что у него есть кто-то еще родной во всем этом мире, кроме любимой жены Ксении и ее отца, без которых мир для Щукина был бы совсем серым и постылым. Родной человек, родная кровь, кто-то, к кому всегда можно обратиться за помощью. Родственник. Дядя. Впечатлительный Емельян вздрогнул. Он, хоть убейте, не мог вспомнить, рассказывала ли ему когда-нибудь мама историю о том, как она заблудилась в лесу. Значит ли это, что со мной разговаривает мошенник? Но с другой стороны, мошенник не стал бы работать пьяным.

      – Мне сложно поверить, что вы действительно Арнольд Абаджваклия. Но если вы в самом деле мой дядя, то я, пожалуй, так и быть соглашусь с вами встретиться, – сказал Щукин. И тут же устыдился своих слов. Прозвучало так, словно у него уже появился какой-то корыстный интерес. На самом деле Емельян о деньгах своего новообретенного дяди еще даже не успел подумать, для него куда ценнее было обрести родственника, родного человека.

      В комнату заглянула Ксения и удивленно поглядела на мужа. В ее взгляде скользнула усмешка. «Наш Емеля придумал новое чудачество! Поглядите-ка!».

      – Если это Арнольд Обожраклия, пусть он тебя возьмет работать в «Нефтьпром», – улыбнувшись, сказал Ксения своим уверенным и звонким голосом, который всегда так волновал Емельяна. Она подумала, что муж с кем-то перешучивается.

      – Точно, –