Сюзерен. Андрей Посняков

Слушай-ка, Онисим, а ты у меня еще не герцог?

      Набычившись, воевода засопел в бороду:

      – Из детей боярских мы. Люди не гордые.

      – Знаю, знаю, что из детей.

      Вскочив с лавки, князь подошел к окну и пошире открыл ставни, выходившие, как тут и было принято, во внутренний двор с прудом и изысканным садом. Предоставленный императору особняк когда-то принадлежал какому-то местному гранду, погибшему то ли в стычках с гранадскими маврами, то ли в лихом набеге на богатые магрибские города. Бедолага не оставил наследников и наделал много долгов – считающийся выморочным имуществом дом нынче принадлежал муниципалитету, и сам господин городской алькальд грозился выставить особнячок на торги… да что-то не выставлял, чему теперь имелось вполне законное оправдание: а как же, дом-то самому императору предоставлен, не какому-нибудь там прохвосту!

      – Значит, не хочешь герцогом. – Егор, не оборачиваясь, вдохнул полной грудью терпкий запах роз и даже закрыл на секунду глаза от восторга. – Жаль, а я тебе, Онисим, Жирону отдать собрался.

      – Ну, если больше некому, – воевода вздохнул и тоже подошел к окну. – Тогда можно и Жирону… А лучше б что-нибудь дома – семья ведь там у меня, под Путивлем.

      – Так Путивль и бери! – обернувшись, усмехнулся князь. – Тамошний воевода вороват зело.

      – Так Юрий, князь…

      – А Юрий князь то, что я велю, сделает! – Резко взмахнув рукой, Егор прислушался и вдруг скривился, словно от зубной боли:– Этот кто там так орет? Пытают кого-то, что ли?

      – Пытают? Так ты, княже, вроде не велел. – Онисим высунулся в окно и рассмеялся: – А! Это ж кавалер Сен-Клер с приятелями песни распевают! Вторую неделю уже, как из разъезда вернулись… теперь то вина попьют, то снова попьют, потом поспят малость, да к девкам, да опять вина…

      – Сопьется этак Арман, – посетовал князь. – Жаль, парень-то хороший. Вот что – зови-ка его сюда! Дело у меня для вас обоих будет. Инквизитор местный к вечеру заглянет, монах доминиканский… как его?.. Ах да, брат Диего, председатель местного церковного суда – вот вы при нем для пригляду и будете.

      – Но, княже…

      – Толмача вам сыщу, точнее – Арману. А уж он тебе потом сам переведет. Ну что, Онисим, встал-то? Давай, зови Армана…

* * *

      Вопреки всем ожиданиям князя, инквизитор, брат Диего де Лос-Сантос, оказался милым и вполне начитанным человеком, знающим несколько языков, в том числе арабский и немецкий, точнее, тот его диалект, на котором говорили в Южной Германии – в Швабии, Баварии и Каринтии. Этим диалектом неплохо владели и сам Егор, и его доблестный воевода, за которого князь откровенно порадовался – со знанием-то хоть какого-то языка куда легче будет работать.

      Высокого роста, несколько сутулый, но не слишком, с приятным, несколько суховатым лицом университетского профессора и рассеянным взглядом небольших, но весьма выразительных глаз, брат Диего представлял собой тот ныне полузабытый тип интеллигента, которого, наверное,