Человека подобие. Светлана Сологуб

новый…

      Пространство опять замерло – уже не улица, но ещё и не что-то новое. Из тумана, который стал глубокого зелёно-травянистого цвета, вышла Другая Из. Благосклонно глядя мимо Одного и Другого, произнесла:

      – Напоминаем, лимит на разговоры о канувших увлечениях заканчивается.

      Один привычно сдёрнул шляпу:

      – Да-да, я помню, я считаю, простите.

      Другая Из была очень терпелива:

      – Напоминаем, вас ждут.

      Один ссутулился и съёжился, словно пытаясь стать ниже и ещё, желательно, у́же.

      – Да-да, спасибо, мы идём.

      Другая Из благожелательно, но твёрдо улыбнулась, сделала шаг обратно в туман. Туман мягко обнял её и растворил в себе.

      Пространство пришло в движение, провернулось, вывернулось, развернулось – в просторную городскую площадь. Камушек к камушку сложилась булыжная мостовая, там и сям устроились столики уличных кафе, полетели голуби, Похожие запустили броуновское движение достоверной прогулки. В центре площади вырос неестественно высокий столб с большим, таким же неестественным, почти мультяшным, медным рупором на самом верху.

      Другой вздохнул и без особого энтузиазма поделился:

      – В «Мулен Руж» ещё был.

      Один тоже не особо вдохновился этой новостью:

      – Тю, «Мулен Руж». Вот «Бешеная Гусыня» в Селивановке – это да.

      – А смысл?

      – Ну так. Пощупать.

      – Погладить?

      Картинка окружающей действительности вновь остановилась. Туман сгустился, переливаясь угрожающими фиолетово-сине-серыми оттенками. Один и Другой замерли. В их сторону вытянулось несколько призрачных щупалец. Прошлись по шляпам и плечам, по груди и ногам. Обвили щиколотки и запястья. Задумчиво погладили шею Одного и рот Другого. И… исчезли. Движение возобновилось. Туман стал легче. Хотя он все ещё был явно раздражён болтунами.

      – Меняем тему, – Один, кажется, испугался. – Ты после официальной части куда?

      – На новобранцев опять, – обречённо вздохнул Другой.

      – Да ладно.

      – Ну.

      – Сочувствую. И как?

      – Да как. Пара-тройка адекватов. Остальные не в теме. Время-то, сам знаешь… Пачками поступают, неподготовленные…

      – Да, тяжко.

      Другой сложил руки умоляюще:

      – Посоветуй, а! С чего начинать? Я уж и так и сяк, всё без толку…

      Один наклонился к его уху и прошептал:

      – Начинай с конца, гы-ы! Прям вот сразу, сплеча, эх! Скажи, о конце вы теперь можете забы-ыть, гы-ы…

      Другой нервно дёрнулся, оглянулся. Похожие продолжали радостно-механически-непринуждённо выполнять функции горожан, отдыхающих на площади. Туман дышал едва заметно.

      – Тихо ты! Нельзя об этом!

      Один вдруг перестал быть Похожим. И стал просто очень – смертельно, если бы это слово было уместно тогда, всегда и сейчас – уставшим мужчиной. Он присел прямо на видимость тротуара, разгоняя собой туман. Туман расступился – без раздражения или угрозы, а даже, пожалуй, с любопытством. Один снял шляпу, поправил