Время Змея. Владимир Грузда

приподъездной лавочки Рассказов. Он благоразумно отключил МУН, чтобы ненароком не оскорбить представителей старшего «досетевого» поколения.

      – Здравствуйте! – чуть ли не хором ответила троица.

      Рассказов не удержался и мысленно сравнил их с тремя прославленными русскими богатырями, зорко обозревающими охраняемую территорию. Посередине восседала дородная бабушка, всем своим видом демонстрирующая главенствующее положение. Сергей определил, что именно она будет вести с ним разговор, а потому задержал на ней чуть больше внимания.

      Бабушка, словно былинный богатырь, приставила ко лбу правую руку и, защищаясь от одиноких проникающих сквозь густую крону тополя лучей солнца, пристально разглядывала подошедшего. Ее серые, слегка выцветшие глаза смотрели уверенно и внимательно. Тонкие губы, окруженные глубокими складками морщин, подчеркивали решительность характера и намекали на нелюбовь хозяйки к пустопорожней болтовне. Хотя большое, все еще полное лицо говорило о добром нраве и приветливости.

      Пожилая женщина слева с интересом надела старомодные очки, намереваясь лучше разглядеть подошедшего полицейского. Сухощавая до худобы, она смотрелась совершенной противоположностью дородной соседке. Третья выглядела полноватой, но тоже уступала телесами восседающей в центре. Все они внимательно изучали Рассказова, и в их подслеповатых взглядах читалось ожидание, смесь легкой подозрительности и уважение к представителю власти.

      Сергей сделал короткую паузу, пытаясь понять, как лучше начать разговор, но дородная бабушка заговорила первая:

      – Вы хотели об Иванове из шестьдесят девятой квартиры спросить? Я вас вчера здесь видела.

      – А вы очень наблюдательны! – Рассказов слегка улыбнулся, по опыту зная, какие чудеса способна творить его располагающая улыбка.

      Бабушка так и не отняла руку ото лба, а ее тонкие губы остались плотно сжатыми:

      – Так я больше тридцати лет в Отделе Кадров отработала. Научилась наблюдательности и лица запоминать. Меня Марией Федоровной звать.

      – Светлана Григорьевна, – поспешила добавить сухощавая бабушка.

      Третья обитательница приподъездной лавочки промолчала, решив не участвовать в беседе. Сергей настаивать не стал.

      – Рассказов Сергей, – представился он, поколебавшись, стоит ли добавить отчество для солидности. Решил, что в данном случае солидности и официальности вполне достаточно. – Веду дело по факту гибели гражданина Иванова. Вы хорошо его знали?

      – Как не знать, – продолжала солировать Мария Федоровна. – Ведь мы с ним в одном подъезде лет двадцать бок о бок прожили.

      – Дык какой двадцать! – вступилась Светлана Григорьевна. – Восемнадцать лет!

      – Скажите, что за человек был Иванов? Вы бы как его охарактеризовали?

      Рассказов задал вопрос всем, но посмотрел на Марию Федоровну, как вызывающую