Эротикон. Константин Владиславович Рыжов

милый? Что-то случилось? – отозвалась она.

      – Мне кажется, что в комнате немного душновато, – признался серебролукий сын Зевса, – и вот, что я думаю, дорогая: может, мне пойти и поспать на балконе?

      – Делай так, как тебе удобно, милый, – согласилась Коронида, – я сама немножко не в себе. Сейчас позову служанку: пусть она сделает мне притирание.

      Так они и поступили. Аполлон улёгся на балконе, а Коронида поманила к себе Исхия. Проказник прекрасно знал, чего от него ждали. Он юркнул под покрывало, на место, где незадолго до того лежал его предшественник, и устроил своей госпоже такое притирание, что совершенно прогнал у неё остатки сна. Первым делом принцесса взобралась сверху на своего любовника и исполнила сидя на нём танец захмелевшей вакханки. Потом она повернулась к Исхию задом и изобразила дикую фессалийскую кобылу, приманивавшую к себе гулящего жеребца. А под конец, обратившись друг к другу лицами и крепко обнявшись (колени Корониды сжимали при этом бёдра Исхия), они показали любопытной луне, как качается под порывами ветра чёрная лаконская ива.

      Между тем Аполлон ворочался в пяти шагах от них на жёстких мраморных плитах. Шум, непонятная возня и приглушённые смешки, доносившиеся из открытого окна, не давали ему сосредоточиться на созерцании великолепного звёздного неба.

      – Любимая, – позвал он, – не желаешь присоединиться ко мне? Мы могли бы вместе полюбоваться Млечным Путём, а потом встретить ранний рассвет?

      – Я бы с удовольствием, милый, – отозвалась Коронида, – но служанки как раз натирают меня настойкой сильфия. Ночная свежесть может оказаться для меня небезопасной.

      Серебролукий Феб вскоре задремал, убаюканный мерным поскрипыванием ложа, раздававшимся из спальни. Проснувшись поутру, он спустился в сад, набрал целый ворох лилий и явился с ними в спальню принцессы. Бедняжка спала тревожным сном на сбившихся, измятых простынях. Видно было, что судьба послал ей трудную ночь: волосы Корониды были перепутаны, под глазами спрятались глубокие тени, вокруг губ и над бровями дрожали капельки пота. Девушка тяжело, прерывисто дышала и произносила в полусне чьё-то имя. Аполлон долго вслушивался в её бормотание, но так и не смог понять, о ком она говорит. Одно он знал определённо: это имя было не его.

      На следующий день, после завтрака, Коронида объявила:

      – А сегодня пойдём гулять в лес!

      Идея принцессы всем пришлась по душе. Аполлон в особенности был ею доволен.

      – Мы должны быть ближе к первозданной природе! – заявил он. – Поскольку она есть неистощимый источник вдохновения для любой творческой личности.

      – Очень славно, милый! – отозвалась Коронида. – Но попрошу тебя: не бери с собой кифару. Мне хочется просто побегать и поиграть.

      И вот они уже в пути. На лугу все набрали цветов и сплели себе венки из душистых нарциссов. Когда дошли до платановой рощи, девушки затеяли игру в «хромого