Дань псам. Том 1. Стивен Эриксон

«И на кончиках пальцев ты чувствуешь власть». Да, она знала, о чем пишет! Ее боялись, потому и замалчивали ее имя, запретили его произносить. Но я знаю, я скажу тебе…

      «Нет!»

      Нимандр сжал кулаки, как будто снова пытался задушить Фейд. Он явственно видел ее глаза – большие и вспученные, вот-вот лопнут. Он представлял, как выдавливает из нее жизнь.

      А листья шелестели с мрачным удовлетворением.

      И вдруг в ушах зазвучал смех Фейд. Нимандр обомлел от ужаса.

      – Ты какой-то бледный, – заметил Клещик. – Может, устроим привал?

      Нимандр мотнул головой.

      – Нет, Клещик, пусть Чик тащит нас вперед. Чем скорее покончим с этим… – Но завершить мысль он не смог.

      – Вот, глядите, – сказала Десра. – Чик уже на опушке, а мы плетемся.

      Причин для нетерпения у нее не было; просто Десра неубедительно строила из себя Чика. Такой способ соблазнения: показать мужчине, каков он со стороны, тем самым одновременно польстить ему и удовлетворить жажду себялюбия. Казалось, перед Десрой не устоять никому, однако Нимандр подозревал, что самолюбованию Чика никакой натиск не страшен – настолько оно велико. Нет, уязвимым местом он ни за что не подставится. Он просто попользуется Десрой и бросит, как уже не раз проделывал с мужчинами, и из этой обиды родится смертельный яд.

      Нимандр не собирался предупреждать Чика об угрозе. Это их игры, их раны.

      «Да, брат, пусть сами разбираются. Нам своих проблем хватает».

      «Фейд, мне тебя еще раз придушить, чтобы ты замолчала?»

      «Если тебе так хочется».

      За опушкой расстилался луг, спускаясь к далекой реке или ручью. Поле на противоположном берегу было засажено какими-то странными растениями с широкими лилово-синими листьями. Тут и там на крестах висели пугала – так много, что напоминали солдатский строй. Ровные колонны неподвижных фигур, замотанных в тряпье, производили жуткое впечатление.

      Чик, сощурившись, разглядывал далекое поле и часовых в лохмотьях. Звякнула цепочка, светящимися расплывчатыми кругами завращались кольца.

      – Кажется, там, с дальней стороны, есть тропа, – сказал Клещик.

      – Что это за растения? – спросила Араната.

      Никто не знал.

      – Зачем там столько пу́гал?

      И снова никаких мыслей.

      Чик продолжил путь, остальные за ним.

      Вода в ручье была темно-зеленая, почти черная, весьма неприятная на вид. Зачерпывать и пить ее никто не отважился, да и переходить решили не вброд, а по камушкам, даром что мелко. Поднявшись по склону к полю, путники увидели, что над каждым растением, облепляя светло-зеленые цветы, роятся тучи насекомых.

      Подойдя ближе, тисте анди замедлили шаг. Даже Чик остановился и замер.

      Пугала были сделаны из живых людей. Тела – руки, ноги, головы – туго закутаны в грубое тряпье, из-под него сочится нечто черное и стекает на землю. У некоторых пугал лица опущены вниз, и с бинтов в области носа свисают густые капли.

      – Ими подкармливают растения… – еле слышно проговорил Клещик.

      – Это