Дань псам. Том 1. Стивен Эриксон

что-то не устраивает?

      Великая ворониха, наклонив голову, долго смотрела на алхимика.

      Барука слегка замутило, и он отвернулся.

      – Выходит, у меня есть повод… для тревоги.

      – Господин хочет знать: когда все начнется?

      Высший алхимик поглядел на прошитую стопку пергамента, которую Рейк преподнес ему в дар, и кивнул, но отвечать не стал.

      – Господин хочет знать: нужна ли тебе его помощь?

      Барук скривился.

      – Господин хочет знать, – не унималась Карга, – уместнее будет оказать помощь официально или же скрытно?

      Нижние боги.

      – Господин хочет знать: следует ли уважаемой Карге провести ночь у тебя в гостях, покуда ты готовишься ответить на заданные вопросы?

      В окно застучали. Алхимик спешно поднялся и подошел к нему.

      – Демон! – завопила Карга, расправляя свои огромные крылья.

      – Это мой, – сказал Барук, отмыкая металлическую щеколду. Он сделал шаг назад, и в оконный проем неуклюже, пыхтя и сопя, протиснулся Чиллбайс.

      – Мастер Барук! – завопил он. – Беглец! Беглец! Беглец!

      Мгновение назад алхимику было просто не по себе; теперь его пробрала дрожь – до самых костей. Он медленно закрыл окно и повернулся к Великой воронихе.

      – Карга, началось.

      – Отвратительное чудовище! – прошипел демон, скаля острые зубы.

      – Жирная жаба! – огрызнулась ворониха, тыкая клювом в его сторону.

      – Умолкните оба! – гаркнул Барук. – Карга, тебе и вправду придется провести ночь у меня в гостях. Чиллбайс, устройся где-нибудь. Когда понадобишься, я тебя найду – есть еще работа.

      Толстый демон показал Карге раздвоенный язык и потопал к камину. Забравшись на тлеющие угли, он сиганул вверх по трубе. Оттуда черными облаками посыпалась сажа.

      Карга закашлялась.

      – Ну и невоспитанные у тебя слуги, Высший алхимик.

      Однако Барук ее уже не слушал. Беглец.

      Беглец!

      Одно-единственное слово гремело у него в голове, будто храмовый колокол, заглушая прочие звуки, хотя кое-что он все же уловил…

      «…союзником верным, разбитым и с лицом окровавленным…»

      Глава вторая

      Аномандр не терпит лжи,

      ни на деле, ни на словах,

      и отрешенье такое могло бы

      спасти его в веренице дней,

      что вне Коралла незримо проходят.

      Увы, это не так.

      …

      И мы закрываем уши, чтобы не слышать,

      Как грохочут по камню большие колеса,

      Как страшно гремят звенья цепей,

      Словно бы тьма в невидимой кузне

      Кует кандалы. Там нету солнца

      И пуст горизонт, подернутый ложью -

      То мир иной, не наш он совсем.

      Сие богохульство – наше спасенье,

      О Аномандр, успокаивай нас:

      Мы не рабы, и груз – это морок,

      Оковы спадут, стоит лишь пожелать,

      А стоны и вопли – все это лишь ропот

      Застывшего