Четыре Два. Макс Минкских

в лице случайно оказавшегося на чужой территории собрата, обеспечив его такими условиями проживания и таким положением в обществе, чтобы каждый простолюдин мог собственными глазами наблюдать признаки генетического шовинизма, на фундаменте которого было построено наше общество. Тем не менее, отец Лили оказался добродушным, простым дядькой, правда, привыкшим жить по-другому, что иногда проскальзывало в его взгляде налетом грусти. Семейные встречи с этой поры стали регулярными. Иногда я оставался на ночь у Лили, иногда – она у меня. Лежа такими ночами в своих постелях, мы, обсудив события дней, им предшествовавших, увлекались мечтами о будущем, хоть и предписанном для меня, и строили грандиозные планы по возвращению фройлен Хартманн обратно, в привычный для нее ареал обитания, откуда она сможет «выписать» себе меня, ну, по крайней мере, попробует это сделать наверняка. Мы никогда не разговаривали о причинах, помешавших герру Хартманну продолжать безбедное, полное радостей существование на арийской территории – отец запретил мне поднимать эту тему. А Лили ответа не знала. Да и знать это было необязательно: во-первых, мы были детьми и не хотели вдаваться в проблемы взрослых раньше времени, а во-вторых, мы были самодостаточной компанией – у нас и без этого тем для разговоров хватало, мы умели насладиться нашим общением, не примешивая к этому необходимость сплетничать о событиях, происходящих в жизни других людей.

      Глава 3. Время окончания перемен

      Потихоньку подходило время последнего звонка, все ученики усиленно готовились к экзаменам, результаты которых могли повлиять на решение Распределительной Комиссии, если, конечно, вы были семи пядей во лбу. В случае успеха можно было получить небольшую административную должность на том же месте работы, куда вы направлялись после успешного прохождения курса школьного обучения. Жалование в таком случае заметно возрастало, и, сообразно с ним – социальное положение. Но я был слишком ленив, а, может, слишком молод, чтобы понимать всю важность такого рода событий и обязательность стремления к высокому показателю. Я просто жил, наслаждаясь каждым моментом, как и должно поступать любому здравомыслящему школьнику. «Всему свое время», – рассуждал я в попытке оградить себя от лишних обязанностей, – «Вот поступлю на работу, проявлю себя – это определенно не потребует такого же невероятного количества усилий – и стану хоть начальником цеха, ну, или, на худой конец, бригадиром». Но я честно старался заставить себя. С Лили из-за этого мы стали видеться значительно реже, в основном в школе – наши отцы как могли объясняли нам необходимость успешной сдачи экзаменов. Лили занималась очень усердно, хоть это ей и не было так нужно, как мне – иногда складывалось впечатление, что она давно уже знает все, что мне приходилось с трудом зазубривать. Она будто осознавала то, что упорно пытались донести до нас отцы. Моя же подготовка проходила с заметным усилием, я часто засыпал, сложив руки на цифровой учебной