Людмила & Руслан. Побасёнки из костюмерной. Игорь Масленников

раздвигает центральные зеркальные створки и взмахом волшебника опускает на пол спрятанный там матрац на ножках.

      – Прогресс человечества!.. Двадцать первый век… Широкие просторы для сна!

      Он подходит к дивану и обнаруживает, что его разложить нельзя – мешает «выдвиженка».

      – Тогда ты будешь спать на полу, – говорит жена.

      – На полу я спать не буду! – возмутился фельдшер. – Я пойду к Кузьмичу…

      – А я останусь с твоим собутыльником? – терпение и столичная вежливость Елены Петровны кончились…

* * *

      …Уже при лунном свете пастух Пал Палыч загнал под лагерный навес десяток бурёнок. Их ждала хозяйка.

      – Как же ты, милая душа, с ними управишься… – сокрушенно вздохнул старик, раскуривая «беломорину» (есть такой грех!). – Давай помогу… Костя-то где?

      – Поехал в Москву.

      – Разгонять тоску?

      – Вроде того…

      – Мы сюда, а вы куда? Мы туда, где выгода… – любимая прибаутка Палыча.

      Вдвоём они стали расставлять коров по стойлам, не замечая, как в тени, избегая лунного холодного света, замерла тёмная фигура во фраке, чёрном плаще и маске – ни дать ни взять «Мистер Икс», «Фантомас» или «Человек-паук» – из американских комиксов или скорее даже из сочинений Влада Михайлика.

      А это был именно он! Жертва «чушизма», книжных реминисценций, собственных фантазий и скуки – «Человек-нетопырь» (Бэтмен)… Пользуясь темнотой августовской ночи, весь в чёрном – надо полагать, для маскировки – он подслушивал беседу Палыча и Марии.

      … – А что в Москве? – любопытствовал Палыч. – По строительным делам?

      – Вроде того, – неохотно отвечала Мария. – К брату моему поехал.

      – У тебя есть брат в Москве?

      – Да… Старший… И там он вроде как тоже старший.

      – Начальник, значит?

      – Вроде того…

      – По вашим делам поехал? С лёгкой руки Льва Толстого?

      – Какого Толстого? – удивилась Мария.

      В ответ Пал Палыч лишь хитро покачал седой головой:

      – «Война и мир»… Земля слухом полнится…

      В тёмных кустах за навесом лагерного содержания треснула сухая ветка. Пал Палыч прислушался.

      – Нечистая сила, – снова усмехнулся он. – Береги скотину, Мария.

      Заскорузлыми широкими пальцами старик гасит недокуренную папиросу:

      – Вот такое дело… Ну что, доить будем?

      – Давай, вечернее… Кроме тёлок…

* * *

      Столяр-краснодеревщик Кузьмич живёт в том же доме, где и фельдшер Степан Сырников, в такой же типовой малогабаритной однокомнатной квартире-хрущёвке.

      Гости застали его врасплох – он в трусах, на загорелом теле майка с надписью «КРЫМ», шаркает шлёпанцами по паркету.

      Гостеприимная и хлебосольная наша столица, конечно, не могла оставить в беде робкого бездомного провинциала. Степан Осипович с охапкой постельного белья, бутылкой недопитой водки по-свойски усаживается на кухне Кузьмича. Робеющий Константин с синим гюйсом, украшающим его плечи, вынимает из