Мой парень – снеговик. Эвелина Тень

отличались друг от друга по скорости.

      – Так, значит, вернёмся к вам через минуту.

      – Лучше через пятнадцать, – фыркнула Ленка, впрочем, достаточно тихо, чтобы ни Валентина Сергеевна, ни Илья не расслышали. Математичка обратила ищущий взор на ученические ряды.

      – Я, я готов! – Савелий высоко поднял руку. – Какое решить? Двести тридцать девятое или двести сороковое?

      – Нет, это детские задачки, не интересные, – отмахнулась Валентина Сергеевна. – Давайте сразу двести сорок шесть!

      Савка резко убрал руку и даже, кажется, попытался втянуть её в плечо.

      – Так кто хочет рассказать нам, как справился с двести сорок шестым заданием?

      Добровольцев не находилось: три четверти класса до двести сорок шестого задания не добрались, а оставшаяся четверть твердо решила не нарываться.

      – Савелий, вы хотели ответить?

      – Я? – искренне изумился Савка. – Нет-нет. Я в прошлый раз отвечал.

      – Пафнутий? – и класс затих, с интересом наблюдая за Фунтиком.

      – Пафнутий, вы меня слышите? – повторила Валентина Сергеевна громче.

      – Эй, – Савка пнул друга под столом.

      – Пафнутий, вы решили номер двести сорок шесть?

      Фунтик вздрогнул и попытался сфокусировать взгляд на математичке, мы с Ленкой завороженно за ним следили.

      – А – у – ээ… – глубокомысленно изрёк Фунтик. – Ээ- ыыы…

      Пафнутий продолжал издавать не поддающиеся расшифровке завывания, когда Валентина Сергеевна наконец-то вернулась к годами проверенному методу и вызвала к доске одну из трёх Елизавет.

      – Ну ты даешь, Фунтик! – вполголоса восхитилась я. – Это что за брачные кошачьи вопли были? Слушай, а, может, ты оборотень?!

      Парень послушно кивнул, но судя по маете в темных глазах вообще не понял, о чем идет речь. Зато подруга мою идею подхватила.

      – Точно! – она окинула Фунтика оценивающим взглядом. – У кого там вервольфы всякие, а у нас оборотни – поросята в панамках. Экология такая!

      Я живо представила себе Пафнутия в то ли женской, то ли детской панамке, инфернально хрюкающего на полную луну, и заулыбалась.

      – Панамка – это важно, – шепнула Ленке.

      – У Фунтика в мультике ещё вроде комбинезончик был, с бантиком, – нахмурилась, вспоминая, подруга.

      – Не, комбинезон не катит, – я давилась смехом, – в нем не перекинешься – порвется, а вот панамка – очень удобно.

      Ленкины глаза заискрились.

      – Ага, – догнала она. – Всегда цела и если что – можно прикрыть самое дорогое.

      Мы захихикали.

      – Сереброва, что вы нашли смешного в двести сорок седьмом задании? – раздался строгий голос Валентины Сергеевны.

      О, они уже до двести сорок седьмого добрались? Только самый извращенный ум мог найти что-нибудь веселое в задании по алгебре, поэтому я просто извинилась, одновременно мысленно сетуя на жизненную несправедливость: смеялись мы с Ленкой вдвоем, а обругали меня одну!

      – Покажите